сделай мне чай и что-нибудь перекусить, – попросил Налсур снова мягким низким голосом. Почти мурлыкающим.
Я даже с шага сбилась.
– А вашей гостье? – тихо уточнила девушка.
– Она параноик, – ответил Налсур, – не пьет и не ест из незнакомых рук. Предлагать бесполезно. Пусть умирает от жажды. Не сочувствуй – Лиара не заслужила.
Озадаченная таким уровнем гостеприимства и откровений обо мне, я задержалась на пороге кабинета и поспешила поддержать беседу:
– Все темные так или иначе параноики, уважаемая Нила. Каждый в своем, – пояснила я секретарше, добавляя дальше громким шепотом: – Например, гер Ардо никогда не поцелует женщину с помадой на губах. Боится, что его СНОВА попытаются приворожить и затащить в постель. Так что все, кто красят губки в расчете на привлечение внимания нашего декана, идут…
– Лиар-ра! – зарычал Налсур. – А не пошла бы и ты… в мой кабинет?
– С удовольствием, – улыбнулась я. – А ты пока можешь сделать для меня чай. Мы ведь не чужие, дорогой. Твоим рукам я доверяю. Они умеют невероятное.
Щеки Нилы вспыхнули алым, под цвет помады. Налсур слегка опустил голову, глядя на меня исподлобья и словно готовясь к магической атаке. Энергетика тьмы в помещении стала настолько ощутимой, что любой светлый немедленно лишился бы чувств. И мне вдруг стало очевидно: мои слова действительно разозлили дорогого друга! Бесстрастный декан факультета некромантии был в бешенстве. Не каждый такое вынесет.
Я присмотрелась к смущенной, но по-прежнему пышущей здоровьем секретарше, кусающей алые губы, и сделала новое открытие: она – сильная темная. Хотя ауры не ощущалось, как у совсем слабой магички. Загадка, однако…
Таинственности добавляло еще и то, как бережно к ней относился Налсур. Не помню, чтобы раньше он так волновался из-за посторонних. Значит, милашка Нила для него не чужая. Она для него – своя?!
Ледяная тьма, неужели и Налсур способен на чувства?!
Отметив изумление на моем лице, Налсур прочистил горло, как бы напоминая, куда меня послал. Я развернулась и послушно вошла в кабинет, ощущая, как разгорается внутри нехилое любопытство.
– Лиара, ты заставляешь меня сомневаться в правильности принятого решения, – сказал Налсур, ворвавшись следом и закрыв дверь. – Возможно, я действительно погорячился, позвав тебя на работу.
Мне хотелось согласиться с ним и уйти. Тем более он знал, при каких обстоятельствах нам с отцом пришлось покинуть академию семь лет назад. Тогда, не сумев сдержать эмоции из-за предательства, я дала волю магии и не смогла себя контролировать. И из меня вырвалась тьма. Потом… Потом были последствия.
Казалось, давно пришло время все забыть, но я не могла. До сих пор видела кошмары о тех временах, хотя теперь гораздо реже.
Работать в академии – совершенно не то, о чем я мечтала. Мне хотелось бежать отсюда без оглядки. Но ответить отказом на приглашение Налсура я не могла. Сюда меня привели вовсе не его просьбы, а обстоятельства. И имя им – дядя Нильс.
Родной брат отца давил на меня, напоминая