и снова буду сама по себе, не связанная с братцем никакими предложениями.
– Да. Но…
– Но… Ага, у тебя тоже условия против меня? – хмыкнул Кир. – Тогда я первый. Мы не должны вызывать подозрения своими расспросами. А второе, никому, даже своему напомаженному мальчику, не говори о сделке!
– Напомаженному… что? Ты про Кота?
– Про него, – презрительно фыркнул Кир. – Или у тебя несколько мальчиков?
Я покраснела, а братец, видя мою реакцию, засмеялся.
– Тогда начнем? Что ты помнишь о смерти матери?
– Я?..
Растерялась, окончательно прячась за сумкой и бегая взглядом по изученным вдоль и поперек балкам мансарды.
– Да, начни ты, потом я тебе расскажу, как вдовцом стал мой отец.
– Почему я первая?
– Просто мне кое-что уточнить надо. Что-то мне подсказывает, что в свое время мне скормили полуправду. А до этого момента не было нужды перепроверять.
– А как ты проверишь, чтобы не вызвать подозрение Сергея своим внезапным интересом?
– Съезжу к бабушке. Типа на могилу матери, проведать. Бабуля очень сентиментальна, проговорится на раз.
– Я с тобой!.. То есть, можно я с тобой?
– Это будет странно, – скривил в усмешке губы Кир, – но мне это нравится. Будем играть роль брата и сестры. Да? Папке понравится, уверен.
Я стала, продолжая прижимать к груди сумку.
– Тогда я пойду? Про маму… Я не смогу ничего рассказать тебе про маму. Она умерла при родах. Я её даже не знала. Никогда. Только по фотографии.
– А-а-а, – протянул брат. – Жаль. А у отца твоего до Машки никого не было? Ни разу?
– Не знаю, домой он никого, кроме Мари, не приводил.
– Её тоже надо как-то пробить. Я подумаю как.
– Хорошо. Спасибо, Кирилл.
– Э, нет, стой. Раз уж ты бесполезна в части фамильных секретов своей семьи, выясни, что прячут Кости с отцом.
Сердце резко ухнуло в груди и тут же оглушительно застучало в ушах.
– Я должна шпионить за Котом?
– Он тебе доверяет! Больше шансов, что проболтается. И это сделка, крошка, ты должна быть чем-то полезной. Так что тайны Синельниковых за тобой.
Мой первый «семейный» ужин прошел очень напряженно.
Обычно я не ела вместе с семьей. Готовила, обслуживала – да. Но никогда не ела с ними за одним столом. Мари очень чётко проводила границу между своими близкими и обслугой.
Из-за собственной неконфликтности, или уж скорее от бесполезности пытаться что-то добиться с помощью конфликта, я смирилась со своим положением. В какой-то степени я ощущала себя улиточкой, непривлекающей к себе внимание и всегда с возможностью спрятаться в собственной раковине.
Так что, первый совместный ужин потрепал мне нервы. За столом все молчали. Можно было бы списать на первую дегустацию ужина новой домработницы, если бы не витающее в воздухе напряжение.
Мари игнорировала меня. Кир бросал взгляды попеременно то на меня, то на мачеху, то на отца и прятал недобрую усмешку. Сергей просто