href="#n_5" type="note">[5].
Как справедливо отмечает Б. В. Волженкин, экономическая деятельность в обществе не сводится только к предпринимательству. Стало быть, преступления данной категории посягают на охраняемую государством систему общественных отношений, складывающихся в сфере экономической деятельности рыночного общества в целом. Эти преступления нарушают интересы государства и иных субъектов экономической деятельности, а также интересы граждан, связанных с экономической деятельностью государства, и иных субъектов предпринимательства[6].
Понятие «экономическое преступление», введенное в УК РФ 1996 г., пока не нашло достаточно полного отражения в юридической литературе, и этот вопрос, как и вопрос о соотношении категорий «экономическое преступление» и «экономическая преступность», еще ждет своего решения.
Между тем категории «экономическое преступление» и «экономическая преступность» хотя и взаимосвязаны, но принципиально различаются между собой и соотносятся как особенное и отдельное, целое и его часть.
Экономическая преступность – устойчивое явление, трудно поддающееся предупредительно-профилактическому воздействию, поскольку внутренняя криминогенная зараженность участников преступного сообщества постоянно подогревается их взаимовлиянием, а самовольный отход кого-либо из них от преступной среды нередко карается жесткими мерами воздействия (М. Н. Петрик). Преступные организации образуются на длительный срок. Преступная деятельность по решению организаторов на отдельных этапах может «замораживаться», а затем вновь возобновляться.
Следует подчеркнуть, что экономическая преступность возникла не в так называемый «застойный» период, как считают некоторые исследователи (просто ее в этот период никто не изучал). «Теневой рынок» экономики существовал как форма связи производителей между собой и потребителем. Он возник объективно как необходимая сторона базиса общества, его производственных отношений.
В литературе экономическая преступность как объективное социальное явление одними авторами характеризуется следующими признаками:
– выраженные организационно-управленческие структуры, строгая иерархия самих групп, наличие единых для их членов норм поведения и ответственности, система санкций и поощрений, их практическая реализация;
– устойчивый, планируемый, законспирированный характер преступной деятельности, особенно хищений, подкупа должностных лиц и крупных краж, наличие общих целей, ориентация на извлечение максимально высоких доходов при минимальном риске;
– система планомерной нейтрализации всех форм социального контроля с использованием разведки и контрразведки (так называемые службы безопасности), выведывание планов органов, ведущих борьбу с преступностью, целенаправленная разработка мер противодействия (подкуп сотрудников правоохранительных