сторона этих действий (как это имеет место в предыдущих вариантах), а их подлинный смысл. При этом в одних случаях преступник просто пользуется тем, что по причине малолетства, умственной неполноценности, опьянения или иных обстоятельств присутствующие объективно не способны понимать значение происходящего; в других – неосведомленностью окружающих о принадлежности имущества (например, при хищении вещей на вокзалах); в третьих – похитителю приходится создавать иллюзию правомерности изъятия имущества, прибегая к различного рода обманным уловкам и даже разыгрывая талантливо поставленные инсценировки, благодаря которым у окружающих складывается впечатление, что он является владельцем этог о имущества либо лицом, действующим по ег о поручению. Наблюдая изъятие предмета хищения, присутствующие при этом лица не осознают противоправного характера поведения виновного, полагая, что данное имущество завладевается лицом, обладающим на то соответствующими правомочиями.
Наконец, еще одной причиной, в силу которой изъятие имущества остается тайным, может стать бессознательное состояние или смерть потерпевшего – как естественная, так и насильственная. В последнем случае содеянное (образно, но некорректно называемое иногда «ограблением трупа») может квалифицироваться как кража лишь тогда, когда корыстное намерение воспользоваться смертью потерпевшего для завладения находящимся при нем имуществом возникло после наступления смерти, причиненной по иным (некорыстным) мотивам.
Таким образом, тайность хищения оценивается, исходя из двух критериев: объективного, т. е. внешнего по отношению к преступнику (отсутствие очевидцев или наличие обстоятельств, при которых присутствующие не осознают либо заведомо не имеют возможности осознавать преступный характер действий, на что похититель и рассчитывает), и субъективного, т. е. внутреннего, основанного на определенных объективных предпосылках убеждения лица в том, что совершаемое им незаметно или непонятно для окружающих. При этом решающим для установления тайности является субъективный критерий – представление виновного о том, что имущество изымается им незаметно. Отсюда стремление лица завладеть имуществом тайно, даже если его действия оказались заметными для других, не дает оснований квалифицировать содеянное как открытое хищение, если похититель, исходя из окружающей обстановки, не осознавал факта его обнаружения, считая, что действует скрытно.[152] И наоборот, тайное похищение отсутствует тогда, когда преступник был убежден, что его действия очевидны для владельца имущества или посторонних лиц, хотя в действительности они остались незамеченными.
Вместе с тем приоритетность субъективного критерия не означает, что объективный критерий не представляет никакого интереса. Ведь субъективная убежденность виновного в тайном характере своих действий должна основываться на определенных