выпили вкуснейшего пива, погрели разморённые сытной едой и солнечными лучами бока.
Алина, традиционно сопровождавшая нас, употребляла воду, потому что алкоголь вреден, пряталась под зонтом от палящего солнца, щедро сдабривала себя солнцезащитным кремом, заодно демонстрируя фигуру во всей красе.
Что сказать? Такой худой я была примерно в двенадцать лет. Сейчас, даже если бы сдохла от голода в попытках приблизиться к её параметрам, хоронили бы меня всё равно килограмм на десять больше.
Конечно, ужасно это осознавать, но не настолько, чтобы отказываться от радостей жизни, ещё и за счёт бывшего мужа.
Помилуйте, дорогие мои, помереть от какой-нибудь диеты я всегда успею, а вот насладиться внезапной поездкой в горячо любимую страну и свининой в кисло-сладком соусе в ресторане с видом на Южно-Китайское море – вряд ли.
Не стоит думать, что мы только и делали, что вели образ жизни праздных сибаритов. Мы работали, и много работали. Таир Ин – чёртова машина не только в сексе и поглощении пищи, но и труде.
Рабочий день начинался около пяти часов утра, заканчивался порой ближе к полуночи желанием придушить рабовладельца. Да-да, именно рабовладельца, учитывая рабочие часы и заработную плату Сигизмунда Эдуардовича. Нельзя же так эксплуатировать ни в чём неповинного вампира!
В общем и целом же, можно сказать, что моё пребывание в Китае было омрачено всего лишь одной деталью, как вы понимаете – проживание на одной территории с бывшим мужем.
Воспитание, академическое образование, вся последующая жизнь со взлётами, падениями, романами разной степени искромётности, не подготовили меня к виду Таира Ина в нижнем белье…
Не мне, той, которая видела его без белья, смущаться, но вид вальяжно шагающего через гостиную – общее помещение в сьюте, – шикарного мужика в одних трусах начинал нервировать.
Роман ещё этот, любовный. Про любовную любовь, с описание этой самой… любовной любви на всех возможных плоскостях и позах, порождающий мурашки, скачущие по моему телу, как по ипподрому.
Неужели сложно соблюдать приличия, надеть паранджу, например?
На моё справедливое возмущение и напоминание о субординации, Таир флегматично отвечал, что ничего нового он не демонстрирует, удивить ему меня нечем – ах, если бы! – а именно в такой форме одежды, вернее в её отсутствии, ему лучше думается. От его же умственных усилий на данный момент зависит и мой финансовый успех.
– Стесняюсь спросить, уж не пытаешься ли ты соблазнить меня? – приподняла я бровь, уставившись в упор на Таира.
Хорош, конечно, неприлично хорош. Отменный мужик, шикарный, породистый, такого бы на выставке достижений народного хозяйства показывать. Особенно… топорище.
– Получается? – невозмутимо ответил он, вперив в меня взгляд, лишь подрагивающий уголок губ, неприлично целовальных, подрагивал, выдавая, что передо мной