пылают жаждой крови. Словно бешеная фурия, она мечется по палубе, сжимая в руке саблю. Идёт бой, слышатся крики, звон металла и стенания раненых.
Взмах клинка в её твёрдой руке – и один из членов команды падает на колени с вспоротым от подбородка до пупа животом. Разворот и свист лезвия – и второй матрос падает с отсечённой головой. Прыжок, удар, ещё удар – два моряка бездыханно лежат на палубе с ужасными рассечёнными ранами. Вот она уклоняется от меча, нацеленного в грудь, быстрый разворот, взмах – и нападающий падает, лишившись опоры в виде ноги. Сталь врезается в его грудь, обрывая крик и мучения.
Она стоит посреди палубы, перед ней оставшаяся часть команды. Они обступают её полукругом, стремясь атаковать со всех сторон.
Эль-Мира делает рывок, пронзая клинком врага. Парирует удар второго противника и, сделав поворот, заходит ему за спину, подставив его тело под мечи четырёх или пяти приятелей. Удар – отбита вражеская сабля, укол – её клинок пронзил вражескую грудь. Резкий уход в сторону из-под рубящего удара, взмах – и нападавший падает с рассечённой до позвоночника спиной.
Она тяжело дышит, грудь часто и тяжело вздымается, а волосы взмокли от пота и прилипли ко лбу. Но перед ней ещё есть враги, и она не остановится, пока хоть один из них дышит.
И снова запела сталь. Лезвие сабли, зажатой в её руке, ещё не раз и не два взмывало в воздух и опускалось на врагов. Каждый раз клинок настигал свою жертву: он резал, рубил, колол и пронзал. Доски палубы стали скользкими от количества вязкой алой крови, пролитой на них. И вот, когда последнее бездыханное тело упало к ногам Эль-Миры, из-под корабля раздался дикий скрежет.
Бриг на полном ходу вылетел на берег небольшого острова, пропахав в зыбком песке пляжа глубокую борозду, и резко остановился, накренившись на один бок.
Инерцией Эль-Миру выкинуло за борт. При падении она выронила клинок, и он вонзился в землю, а она упала рядом на песок.
Эль-Мира, стоя на коленях перед клинком, погружала пальцы в белоснежный песок. Её глаза и лицо были влажными от слез, но в них читалось что-то новое – принятие и осознание.
– Да, я поступила ужасно, но это не только моя вина. Они сами виноваты не меньше, – произнесла она, словно оправдываясь. – То, что они хотели сделать со мной… Вся команда против одной девушки…
Корабль вырвался из тумана. Закрепив штурвал, Эль-Мира спустилась на палубу. Команда праздновала чудесное спасение, выкрикивая радостные возгласы. Хотя из пятидесяти человек осталось меньше двадцати, они все были счастливы. Один из матросов проводил её в каюту капитана.
Эль-Мира вошла, закрыла за собой дверь и машинально задвинула засов.
Каюта капитана была просторной: по центру располагалось большое витражное окно, под ним – тяжёлый деревянный стол. Сбоку стояли шкафы с бумагами и книгами. Ближе к двери слева находилось какое-то помещение, а справа – кушетка, над которой висел изящный клинок в ножнах.
Снаружи доносился шум, но внимание Эль-Миры было приковано к оружию. Она встала на кушетку и сняла со стены клинок. Сабля,