Другое я Серафимы Глухман. Роман Воликов

папочку «Избранное».

      Итак, кто у нас сегодня… Ага! Девушка из Мордовии пятидесяти семи лет, преподаватель университета, надо же, подумала Серафима, там и университет есть, а я считала, что только тюрьмы, «… во мне недавно открылся поэтический дар…», не переживай, милая, прокомментировала Серафима, это следствие климакса, бывает и хуже, «я, конечно, не смею надеяться, но мне кажется…»

      – Сейчас, родная, будет хорошо! – сказала Серафима и ловко обработала стих.

      Извольте, Серафима Лазаревна, вашему вниманию предлагается «Песнь о сифилисе»:

      С утра капель, потом поземка.

      Уж целый месяц моросит.

      И срочно надо бы таблеток,

      Но денег нету ни шиша.

      Эбена мать, и всё былое покрылось мраком в тот же час.

      Друзья мои, подкиньте бабок,

      А то не встанет крантик мой.

      Серафима затянулась «Житаном». А я ведь в журнале работаю почти десять лет…

      Графоманы в тираж почти никогда не шли. Хотя среди них попадались неплохие стихотворцы, в жанре стёба, конечно. Господи, как же им не надоело. Живут из века в век в нищете и убогости, и всё хохочут как умалишённые над собой и над миром.

      Нашей аудитории это чуждо, уверенно говорил Самсон Тихой, совладелец журнала. Подумайте сами, наши читательницы так в своей жизни настебались и такого могут рассказать про грязную реальность, что поэтам и не снилось. Только зрелая, проверенная десятилетиями лирика, вот наш девиз.