пожалуйста, Максима Максиком. Это – мой друг.
Сделанное замечание удивляет меня спокойным тоном и скрытой жёсткостью. Спасибо… Вступился так же, как и тогда Ольга за него.
– Хорошо, любимый! Прости меня… Я больше не буду, – она спокойно обнимает Костика, ласково целует и поворачивается ко мне. – Макс, тоже прости. Как Костиному другу объясню тебе: мы решили жить вместе.
А мне он об этом совместном решении не сказал!.. Наверно, просто не успел, приход Ольги помешал. Понятно, что она сбежала от родителей ради своего парня. Но это же так здорово! Странно, но мне их отношения напоминают моё нынешнее общение с Никой. И мне… хочется такого же! Особенно после наших полутора суток, проведённых вместе.
Выхожу в коридор офиса и встречаю Георгия Николаевича. Он приехал в город по делам своего пансионата.
– Здравствуйте, Максим! – предварительно оглядевшись, очень тепло приветствует он меня.
Понимаю, что, если бы кто-то был свидетелем нашей встречи, он бы назвал меня по имени и отчеству.
– Здравствуйте, Георгий Николаевич! – и с удовольствием пожимаю протянутую руку. – Могу чем-нибудь помочь?
– Нет, спасибо. Я уже справился сам. Ну, как вы тут воюете? Слышал, что были в Белокаменной?
– Да, учился налоговому законодательству… Только… В общем, Георгий Николаевич, могли бы мы с вами где-нибудь посидеть и поговорить?
Просто, увидев прежнего педагога Костика, я сразу же вспомнил про свои мысли насчёт его ученика и музыки. Мне кажется, что настало время обсудить эту тему.
– Что-нибудь случилось? – осторожно спрашивает он.
– Нет, ничего не случилось. Я хотел поговорить с вами о Константине, – и, видя удивление, поясняю: – Я хорошо знаком с сыном Ники, можно даже сказать, что мы с ним подружились, и поэтому, кажется, понял, чем ему надо заниматься в этой жизни. Скажу честно, мне его будущее не безразлично.
– Гм… Рад, что я в вас не ошибся, – усмехается Георгий, снова оглядевшись. – Готов где-нибудь посидеть и поговорить.
…Уже час сидим в кафе через квартал от офиса. Я рассказал всё, что можно было рассказать про Костика, про его учёбу для получения нелюбимой профессии.
– Да… Ай да Ника… – вздыхает мой собеседник. – И тут парня согнула! Вы не представляете, Максим, как он играл уже тогда, в своей ранней юности. Поверьте профессионалу – это талант! Понимаете, технике перебирания клавиш можно научить практически любого и с любыми руками, а вот проникновению в… душу каждого произведения научить нельзя. Это тончайшее чувство. Для такого проникновения сам исполнитель должен иметь огромную душу. О таких людях говорят, что они поцелованы Богом. Константин из таких.
Он делает паузу, вздыхает и смотрит в пустую кофейную чашку.
– Ладно! – будто решается он. – Есть у меня один старый приятель… Правда, давно мы с ним не пересекались – жизнь как-то развела. Он преподаёт в Консерватории. Я попытаюсь его найти, встретиться и поговорить про Костю. Всяких обсуждений