Комментарии к книге «Почему надо поддерживать президента. основные вопросы.»
от простого к сложному, но движение сие только в одном направлении: к более сложному свидетельству о Боге, сообразуясь Ему во всё более и более сложных формах. Вне данного плана ничего нет.
Этот момент наглядно виден на примере из окружающей природы. У нас на Урале есть скальные изваяния высотой более 30 метров. Их называют «Семь Братьев». Когда-то в этих краях был мощный горный массив. В течение многих тысячелетий вода и ветер разрушали его, превратили в песок и гальку. Но разрушалась только менее устойчивая воздействиям порода, а то, что разрушению не поддалось, приняло вид высоких каменных исполинов. Так вот речь пойдёт о самом верхнем крае этих скал. Эволюция «роста» столбов, обусловленная разрушением, на самом деле, идёт не к небу, а вниз, к центру Земли. Они не растут, а углубляются, своим верхним краем оставаясь в прежней близости к Солнцу. Сообразно сему идёт становление жизни. Бог не становится более совершенным, а более совершенными или более усложненными становятся формы подобия Ему. Верх так и остался до сей поры частью того горного ландшафта, коим были горы в те далёкие времена, а вот нижняя часть от простого к сложному процессом углубления захватывает все больше и больше материи. Радость бытия только одним способом торжествует – оная остается ничем не тронутой. Оная есть недотрога. Именно таким оная рождает человека. Образ её несет человек. Радость – это есть жизнь в иной трактовке, а потому жизнь эволюционно проходит нетронутой, то есть мимо всех воздействий и в пределах этого коридора идут развития всех форм жизни. ПАСХА. Тот самый древний «горный массив» так и остался в нашей природе и мы, человеки, являемся самым полным свидетельством о том изначальном мире нетронутого счастья, принимая образ именно недосягаемости её: у нас нет достоинств для противостояния чему-либо, ибо мы природой являемся радостью, кою не омрачать можно только одним способом – не трогать её, ибо оная недотрога. Человек – это такой атлант, который держит на руках своих это небо. Учёный не изменяет сему, то есть ищет именно это, то есть самого себя. Он ищет то, кем был и в то же время кем является ныне. Он ищет во внутреннем мире материи образ той части, то есть образ того верхнего края, который когда-то был частью того изначального «древнего массива» и который он носит в себе до сей поры. А потому не поднимается в своих исследованиях шаг за шагом всё выше и выше к Вершине вершин, а оставаясь самим собой, Вершиной вершин, спускается ниже, приобщая к своей изначальной грани больше и больше природы. Так во всём и везде. Нам это важно обозначить, ведь к изначальной природе высшего счастья необходимо причастить, присовокупить, приобщить каждую микрону бытия даже в аду бездны. Сие важно практиковать. К примеру, марафонец, бегущий по дистанции, не сможет преодолеть её, если в этот момент не живёт на самом верхнем крае собственной природы, сообразуя ей ад физической нагрузки, благодаря чему ад становится ещё одной формой богословия радости, вписывающейся в реалии счастья, не посягая на радость, а потворствуя