исполнил все задания без энтузиазма, но четко.
– Скучноватая игра. Задания – легкотня, – пожаловался он.
– Мы не играем, Митя. Это осмотр, – попыталась я осадить его.
Парень грустно вздохнул, посматривая на паровоз.
Илья разрешил ему открыть глаза и попросил задрать майку. Он прослушал его, помял живот.
Митька чуть заметно скривился, Илья это заметил.
– Болит? – спросил он.
– Немного.
– От тошноты, наверное, болит, – предположила я. – Он весь измучился.
– Понятно, – бросил Илья и отпустил пациента играть. – Вы давно в городе?
Я хотела сама ответить, но Митька влез вперед.
– Три дня тут уже, – сообщил он, усаживая на паровоз пупса. – Я был у деды, мы гуляли с Максом и ели клубнику. Макс тоже ел, хотя мама запретила с ним делиться.
– Макс – это собака, – пояснила я, зачем-то оправдывая свою жадность.
– Понятно, – Раевский кивнул и выдал полный бред: – Нет у него сотрясения, Ева. Это гастроэнтерит.
В этот раз я не сдержалась и выкрикнула:
– Да ты прикалываешься! Я же сказала, он упал ночью, ударился головой. Ты меня слушал вообще?
Подавшись вперед, я буквально наезжала на Илью, мать его, Викторовича. Но он не отодвинулся, не моргнул, а объяснил мне очень спокойно.
– Дети все время падают, Ева. Они крепкие. Для сотрясения, я уверен, нужно как следует приложиться.
От его уверенного тона я растерялась и стала лепетать невнятно.
– Но я… У меня тоже так было.
– Ты помнишь, как сама ударилась?
– Да. Я прыгала на кровать и врезалась головой в стену.
– Вот! То есть было ускорение и сильный удар. Ты плакала?
– Конечно. На весь дом ревела.
– Митя ударился не настолько сильно. Если честно, я уверен, что его голова вообще не пострадала при падении. Раз он уснул сразу, то точно не особенно страдал.
Я все еще была уверена в сотрясении, но Илья заставил меня сомневаться. Ткнув пальцем в бумагу из травмы, я спросила:
– А как же заключение врача?
– Ты пришла к ним со своим диагнозом. Пациенты в травме на потоке, врачам некогда разбираться в деталях. Да и вряд ли хочется за ту зарплату. Это я могу себе позволить полноценный прием и внимательный осмотр.
Я сидела с открытым ртом. Сложно поверить, что все твои тревоги за последние сутки были вообще не по делу. Вернее, по делу, но по другому поводу. Тем более сложно было поверить Илье.
– Дыщ-дыщ-дыщ, аааааааааааааааааааааааууууууу, – громко имитировал Митька столкновение поезда с резиновой гориллой. – Я орангутаножидкий терминатор. Ты не можешь победить, но я вернусь.
– Терминатор?– переспросил шепотом Илья. – Серьёзно?
Я отмахнулась.
– Не спрашивай. Лучше объясни, что за черт этот гастро…
– Энтерит.
– Ага, точно. И почему у нас именно он, а не сотрясение.
Илья пояснил:
– Парень отлично реагирует на свет, выполняет все тесты, нет расфокусировки, он не теряет