долго, чтобы, врать друг другу и не понимать при этом, что это ложь. Вздохнув тяжело, я попробовала отвратить неизбежное. Начала с душевной проникновенностью:
– Юрка… Ты не понимаешь. Это знание слишком опасно… Для вас опасно. Сам знаешь, меньше знаешь, крепче спишь…
Друг усмехнулся.
– Ты завязывай с этой лабудой… Ежу понятно, зная твой характер, что ты наплела какой-то ерунды не из собственного корыстолюбия. Ты же, как жена декабриста, на свои плечи все привыкла взваливать и волочь потом эту ношу, лишь бы все вокруг улыбались. Но запомни, я – не все. Так что… В общем, слушаю тебя внимательно…
После его слов, несмотря на всю ситуацию, на меня снизошло такое облегчение, что я чуть не расплакалась. Но, не расплакалась, сдержалась. Помолчав немного, сосредотачиваясь, я начала свой рассказ с собственного видения на вершине горы. А потом, разумеется, рассказала Юрке все, как было. Это заняло у меня достаточно много времени. Но Юрок не перебивал и слушал очень внимательно. Закончив, я с некоторым испугом уставилась на него, ожидая, что он сейчас начнет смеяться. Да и кто бы на его месте этого не сделал, услыхав про «долгожителя» Койду, про прорванные барьеры, про фиолетовую траву и про непонятно каких «они». В общем, я приготовилась к худшему. Но Юрка меня удивил. Глядя пристально на меня, тихо проговорил:
– Если бы кто-нибудь другой мне такое рассказал, я бы подумал, что у него талант к сочинительству или к розыгрышам. Но зная тебя так, как знаю я, точнее, зная полное отсутствие умения у тебя фантазировать, могу смело поручиться, что ты рассказала все, как было.
Я решила слегка обидеться.
– Чего это, у меня нет фантазии? А кто в восьмом классе писал за тебя сочинения, а?
Друг коротко хохотнул.
– Тоже мне, сравнила. Вот скажи, какая фантазия нужна, чтобы написать сочинение по уже написанному произведению. А вот чтобы соврать, да в твое вранье все поверили – тут нужно иметь эту самую фантазию, я бы даже сказал, талант нужен. А мы с тобой очень хорошо знаем, что врать ты совсем не умеешь. – И он мне подмигнул. От этого его подмигиванья мне вдруг стало спокойно и тепло, словно он, приобняв меня, похлопал по плечу, и сказал, что все будет хорошо. Юрка опять посерьезнел и задал вопрос, на который у меня, увы, не было ответа: – Ну…? И что ты собираешься делать?
Я пожала плечами.
– А что тут можно сделать? Буду жить, как жила. Сам знаешь, через три недели я уеду отсюда в другой город, не думаю, что эти загадочные «они» меня там найдут. Ведь не всесильные они, в самом-то деле?
Юрок качнул головой и, грустно усмехнувшись, задал чисто риторический вопрос:
– Ты так думаешь?
А у меня от этого его простого вопроса вдоль спины пополз неприятный холодок плохого предчувствия.
Глава 8
Мы еще некоторое время посидели с ним молча, глядя в пламя костра. Я все время прислушивалась к ночным шорохам, которых в горах было в изобилии, все ожидая услышать звуки конских копыт, означавших погоню. А Юрок