Я уже полтора часа ехал по бетонке, пройдя своеобразную «тропу Харона» . Плиты в большей части дорожного полотна сохранились весьма неплохо. Лишь изредка приходилось объезжать ямы или снижать скорость там, где они разошлись. Покрытие бетонки пострадало в основном на подъемах и в низинах. В одном месте, где по сторонам раскинулись Мхи, огромные мшаные болота, дорога и вовсе оказалась под водой. Я вышел из машины, взял палку для трекинга и прошел вперед метров на двести. Ям не было, скорее всего просто из-за дождей вода разлилась. Так что проехал дальше без проблем.
Один раз, правда, пришлось малость повозиться на размытом угоре. Даже лопату довелось использовать по назначению и включить все возможности легендарного японского внедорожника. Ничего, взобрался! Зато уверился, что здесь никто не ездит. Во всяком случае часто. Никаких следов от колес обнаружено не было. Может, поэтому Костя «ушел» на велосипеде? Пожалуй, для этих мест наилучший транспорт. Машины проходимостью ниже УАЗов здесь точно не ходоки.
И так почти восемьдесят километров в новом мире пройдены. Дальше пошли редкие островки сосняка и заросшие березняком вырубки. Эх, сколько тут лесов окрест сгубили! Для этого скорей всего бетонку и построили. Вывозить огромное количество драгоценных кубометров. Бывшие делянки неожиданно навели меня на одну интересную мысль. Обычно лес вывозят в двух направления – к воде или железной дороге. Куда же в итоге приду я? По идее нашу Вырицу я должен был давно проехать. Речку из моего мира.
«Ха, я уже поверил в сказки?»
Но сначала случилась она. Старая, почерневшая деревом от старости деревня. Именно деревня, а не леспромхозовский поселок. Такая, какая она есть в северной глубинке. Большие двухэтажные дома с огромными поветями, высокие жердяные заборы, ворота обязательно поверху закрыты двускатными крышами. Широкие, напрочь поросшие бурьяном улицы, остатки общественных зданий. Вот здесь точно магазин был, даже виднеется облезлая на порыжевшей жести краска вывески. Вот и стандартная бетонная остановка стоит. Их что ли, по всему Союзу из одного лекала лепили? Запустение и заброшенность нагло лезли прямо на глаза из каждой щели.
Я притормозил. Что-то здесь меня несколько напрягало. Нет, я не ощущал прямую опасность или иную спрятанную угрозу. Все здесь было давно мертво. Мертвее мертвого. Задуматься толком не успел, как из глубины сознания пришла разгадка. Душа! Душа этого некогда населенного людьми селения ушла безвозвратно. Знаете, приходилось мне по стране навидаться их, вот таких заброшенных и забытых людьми деревушек. Больно уж стремительно в стране проходила индустриализация, черпавшая ресурсы именно из сельской среды. Затем война, марафон наперегонки с ведущими державами за право существовать под солнцем. Опосля сызнова смута и развал. Не все пережили страшную эпоху. Но все равно среди забитых дверей и окон, поросших быльем улиц, – всюду металась неприкаянной душа поселения. Убить жилое место очень сложно.
«Что же, чёрт дери, случилось здесь?»
Такое, от