сел, сложил на коленях большие руки.
– Расскажи, что ты за человек? – предложил Рахуба.
– Человек я обыкновенный, – сказал Алексей простовато. – Демобилизованный красноармеец. По причине болезни отпущен вчистую.
– Что за болезнь?
– Желтуха Заболевание печени,
– И документ есть?
– Есть.
Рахуба помолчал, прищурился и спросил в упор:
– А если хозяин объявится?
– Какой хозяин?
– Не придуривайся! Хозяин документов.
Одно мгновение Алексей настороженно смотрел на Рахубу, потом отвел глаза и глухо выговорил:
– Не объявится! …
– Ясно! – Рахуба придвинулся к нему. – А как докажешь. что ты есть Василенко?
– Кому доказывать?
– Хотя бы мне.
Алексей поерзал на топчане и снова нерешительно оглянулся на Золотаренко.
– Доказать нетрудно, – медленно проговорил он. – Только больно много вы с меня спрашиваете, гражданин… не знаю даже, как вас величать. Если уж начистоту, так начистоту. Мне ведь тоже жить охота!
«И впрямь, битый! …» – подумал Рахуба.
Парень казался ему подходящим. Смущало только одно обстоятельство: племянник Золотаренко был птицей перелетной, а Рахуба предпочел бы сейчас иметь дело с человеком солидным, оседлым. Таких легче держать в руках.
Однако приходилось рисковать. К тому же рекомендация Золотаренко, который за эти дни показал себя абсолютно надежным человеком, тоже кое-чего стоила.
– Ну ладно, – сказал он, – коли так… Ты про «Союз освобождения России» слышал?
– Доводилось…
– Так я его полномочный эмиссар полковник Рахуба.
Наблюдая за «племянником» Золотаренко, Рахуба с удовлетворением отметил, что при слове «полковник» у того, будто сами собой, по-строевому раздвинулись плечи. «Военная косточка, деникинец! …»
Желая усилить впечатление и в то же время показать, что Алексей внушает ему доверие, Рахуба слегка отодвинул стул. Тень отскочила в угол. Свет упал на заросшее лицо эмиссара с сильной челюстью и широким, наползающим на глаза лбом.
– Теперь давай начистоту! – сказал он. – Мне нужен человек для серьезного поручения. Сам я, как видишь, из строя выбыл, угодил здесь в одну переделку…
Алексей наклонил голову: знаю.
– Он, – Рахуба указал на Золотаренко, – советует использовать тебя. Вот я и хочу знать, будешь ты работать для великого дела освобождения России или, как некоторые, уже продался большевикам?
– Насчет этого не извольте беспокоиться! Пускай, господин полковник…
– Называй по фамилии, без чинов.
– Виноват… Пускай дядя Валерьян скажет, можно мне доверять или нет.
Тон у Алексея был нетерпеливый, даже грубоватый, и это подействовало на Рахубу сильнее, чем если бы Алексей стал клясться и уверять его в преданности.
– Ладно, – кивнул Рахуба, – документы покажи.
Алексей порылся в кармане и протянул ему справку о демобилизации и бумагу, выданную тульским