Где он находится, и сколько времени прошло с тех пор, как он отправился в погоню, Мартин сказать не мог. По привычке он поднял голову, чтобы взглянуть на солнце, но небо было затянуто такими плотными облаками, что определить положение светила на небосводе было невозможно даже приблизительно. Похоже, он и в самом деле ухитрился заплутать, хотя леса вокруг фермы, где Мартин на протяжении многих лет охотился, рубил дрова или добывал сладкий кленовый сок, были ему хорошо знакомы. Увы, сейчас он не видел ни одного ориентира, который помог бы ему определить свое местоположение. Сбросившие листву деревья казались незнакомыми, а их скрюченные, узловатые стволы наводили на мысли о неведомых лесных тварях. В довершение всего снег повалил гуще, засыпав или изменив до неузнаваемости даже самые приметные камни. Лисьи следы на снегу были единственной реальностью – единственным, в чем он мог быть уверен, поэтому когда они повернули назад к гребню холма, Мартин вздохнул с облегчением, хотя подниматься в гору было еще труднее, чем спускаться. Он устал, проголодался и продрог, нога болела, а во рту пересохло. Несколько раз Мартин наклонялся, чтобы зачерпнуть пригоршню снега и отправить ее в рот, но талая вода почти не утоляла жажду.
Вскоре он пересек свои собственные, уже наполовину занесенные снегом следы, и стал карабкаться на самую вершину холма. Эта часть подъема была особенно крутой; несколько раз он оскальзывался и не падал только потому, что успевал вовремя схватиться за торчащие из-под снега стволы молодых буков. Пот струился по его спине рекой, однако Мартин продолжал подъем. Еще одно усилие – и вот он уже вступил на верхушку холма, где высились Чертовы Пальцы – пять черных гранитных обелисков, одетых в перчатку из свежего снега. Снег покрывал ровным слоем и все пространство между ними, и только у подножья центральной скалы он был слегка сдвинут в сторону. Присмотревшись, Мартин разглядел под камнем что-то вроде лаза, которого раньше здесь не было, хотя, возможно, он его просто не замечал.
Лаз вел в небольшую пещеру.
Стараясь ступать как можно осторожнее, Мартин подкрался ближе. Вход в пещеру был очень узким – таким, что взрослый человек едва мог в него протиснуться, зато сама пещера оказалась достаточно просторной, хотя не слишком глубокой. Скорее это было просто небольшое, уютное углубление под скалой.
Лисица прижалась к дальней стене пещеры. Она тяжело дышала, но не двигалась с места: вероятно, ей казалось, что в полутьме враг не сможет ее разглядеть, но Мартин увидел ее почти сразу. Выпущенный им в яблоневом саду заряд дроби попал лисице в бок, вырвав изрядный кусок меха. Теперь там виднелась кровавая рана величиной с пол-ладони; кровью пахло и в пещере, и Мартин с удовольствием втянул носом этот густой, медный запах.
Лисица искоса наблюдала за ним и, дрожа всем телом, ожидала, что он предпримет.
Мартин поднял ружье и, направив его на зверя, тщательно прицелился. Он метил в голову,