Красивый, правда? Дорого-ой! Нет, дети, я уже говорила, руками ничего здесь трогать нельзя, потому что картина очень дорогая, даже бесценная! Народное достояние потому что эта картина, для всех людей она! Дяденька художник её очень-очень долго делал-собирал, очень-очень для нас всех старался, чтобы красивой она получилась. А она, дети, красивой получилась, как вы думаете? Правильно, дети, красивой получилась картина. Потому что очень старался художник. А кто мне скажет, дети, а как фамилия этого художника, кто помнит? Правильно, дети, Павлишин его фамилия. Народный художник он. Наш, дальневосточный. А вот, дети, посмотрите сюда…»
Деды охранники умиляются на такие экскурсии, и очень любят их. Посердцу они им, как бальзам на душу. Потому что – дети, мальцы, они же наши, к тому же, местные. Внуки, считай! А это… о-о-о! – кто понимает… На таких экскурсиях охранники и специальный электрический свет – сами, добровольно! – включают, и даже вместо экскурсовода могли заступить: где какой камень Павлишин в природе нашёл, как его вёз-надрывался, и как его потом старательно – вот тут вот, в этом зале, при нас! – и приклеивал. Много чего деды о картине интересного знают, чище любого экскурсовода порой выступить могут. Потому что на их глазах всё было, через их глаза и интерес всё произошло.
Сейчас, чаще всего приезжают в основном японские, либо какие другие иностранные туристы. Как правило люди в возрасте. Всем, по-виду, далеко за шестьдесят, если не глубже. «Возраст, считай, перд… в смысле песок из них сыплется, а ты смотри, туда же, понимаешь, в туризм моча ударила: катаются себе, куда ни попадя, к нам, понимаешь, едут, капиталисты недобитые… Грязь только по полу таскают! – Ворчат под нос старики-охранники, глядя на «чудных» туристов. Недоумевают. – И чего им дома не сидится… буржуям этим?»
Такие экскурсии охранники категорически не любят, просто с трудом их терпят. Презирают, потому что. Их бы воля… летели бы эти иностранцы вверх тормашками в свою занюханную Японию… или куда там ещё! Не любят они всяких чужих… странцев… не сказать грубо – зас…
А действительно, приезжают люди только почему-то очень пожилые, старчески сморщенные. И, главное, очень много их, целыми автобусами, один в один все – замшелые. Одеты небрежно, где и неряшливо, совсем не по праздничному. Почему так? В гости же вроде приехали?! «Презирают что ли нашу страну или денег не хватило на одежду? А-а-а, видать на билеты наверное поистратились, да на гостиницы с барами-ресторанами!» – Обижаясь за страну, за себя, и за картину, ехидничают между собой деды охранники. А туристы, как те пингвины на льдине, без конца суетятся, без конца фотографируют, и сами фотографируются. При этом чего-то там по-своему щебечут-лепечут, указывая на картину. Тычут сморщенными крюкастыми пальцами то в потолок, то в люстры, то в мрамор. В наш потолок! В наши люстры! В наш мрамор! Улыбаются при этом – гады! – удивляются, цокают на всё это прекрасное помещение языками, восхищаются. Наверное купить хотят. «Ага, хренка вам!» – в отместку, почти в открытую,