ли новый хозяин так заботиться о котенке, как заботились мы. До сих пор на поле волонтерской деятельности меня посещает такая же щемящая сердце тревога и грусть, когда я расстаюсь с подопечными – спасенными с улицы котятами и взрослыми котами. Я уверена в кошках, но не слишком доверяю словам и обещаниям людей. Я верю лишь в поступки. Например, самые лучшие истории от моих «выпускников» улицы меня ждали от тех владельцев, кто, как и я, от чистого сердца периодически спасает кошек или собак или является попечителем приюта для животных.
Я очень надеюсь, что ответственность людей будет возрастать и можно будет им вверять жизнь маленьких хвостатых существ без того сопротивления, которое сопровождает меня от момента подачи объявления до момента передачи лично в руки.
Что случилось с Каролиной? Как бы мы ни охраняли ее благополучие, она находила способы сбежать. Часто хитрила и обманывала мое доверие. И уходила на поиски кошачьих приключений. Она была так себе мамашкой, скажу я вам. Всем своим видом показывала, что котята ей не столь интересны. И если бы эта кошка умела говорить, во время своей самой первой половой охоты она бы заявила: «Ищи любого коновала и кастрируй меня уже скорее!»
Однажды мысленно я ее похоронила. Кошки не было 10 дней. Надолго она не уходила никогда, всегда возвращалась в тот же день или на следующий ранним утром. А тут пропала…
Мы искали ее все свободное время. Ходили с мамой по соседним домам в нашем коттеджном микрорайоне. И не находили. Подозревали плохое – что кошку убили или сбили машиной. Был один дом, хозяева которого уехали в отпуск, мама тогда сказала, что ей показалось, будто она слышит слабое мяуканье. Но поскольку там все было под замком, эту гипотезу не было возможности проверить.
Я ревела каждый день. Несмотря на то что дома был ласковый тигренок Филя, сын Каролины от первого помета, моя тоска по ней не проходила.
На десятый день приехали соседи. И волшебным образом Каролина появилась на пороге дома. Она смотрела на меня совершенно обессиленная. Кошка шаталась, это был буквально скелет, обтянутый кожей. Первое, что она сделала, – встала возле ведра с водой и стала пить. Мне кажется, прошло полчаса, прежде чем кошка отошла от ведра. Она пила жадно. Самое страшное было – умереть от обезвоживания. Я дала ей совсем немного еды (вы же знаете, что после голодания нельзя кормить во всю силу?). В тот вечер, выплакав море слез от радости и одновременно от страха, что кошка заболеет и умрет, я наконец-то заснула спокойно, а Каролина свернулась у меня в ногах.
Больше она из дома не уходила вплоть до следующей весны. А весной отец привез на сушку молодую траву для кроликов и сгрузил ее огромной кучей во дворе. Да, я, кстати, немного побыла «юным ветеринаром» и училась на кроликах. Делала им прививки, фиксировала, когда было необходимо почистить вольеры. Насмотрелась всякого. С кошками, пожалуй, было проще обходиться.
В тот день мы вышли с кошкой во двор, она играла с привезенной травой. За пределы