А что?
– Ничего. Спрашиваю… Я посылал, я и спрашиваю. «А что?» – А сам все смотрит. Мне стало не по себе. – Зерно-то целое?
– Целое. – У Гришки круглые, ясные глаза; он смотрит не мигая. – А что?
– Да вы были там?! На точкё-то?
У меня заныл кончик позвоночника, копчик. Гришка тоже растерялся… Хлоп-хлоп глазами.
– Как это – были?..
– Ну да, были вы там?
– Были. А где же мы были?
Эх, тут дядя Ермолай взвился:
– Да не были вы там, сукины вы сыны! Вы где-то под суслоном ночевали, а говорите – на точкё! Сгребу вот счас обоих да носом – в точок-то, носом, как котов пакостливых. Где ночевали?
– От… Ты чо?
– Где ночевали?!
– На точкё. – Гришка, видно, решил стоять насмерть. Мне стало легче.
– Васька, где ночевали?
– На точке.
– Да растудыт вашу туда-суда и в ребра!.. – Дядя Ермолай аж за голову взялся и болезненно сморщился. – Ты гляди, что они вытворяют-то! Да не было вас на току, не было-о! Я ж был там! Ну?! Обормоты вы такие, обормоты! Я ж следом за вами пошел туда – думаю, дошли ли они хоть? Не было вас там!
Это нас не смутило – что он, оказывается, был на току.
– Ну и что?
– Что?
– Ну и… мы тоже были. Мы, значит, маленько попозже… Мы блудили.
– Где попозже?! – взвизгнул дядя Ермолай. – Где попозже-то?! Я там весь дождь переждал! Я только к свету оттуда уехал. Не было вас там!
– Были…
Дядя Ермолай ошалел… Может быть, мы – в глазах его – тоже на миг подпрыгнули и повисли в воздухе, как вчерашние скирды и кони, – отчего-то у него глаза сделались большие и удивленные.
– Были?
– Были.
Он схватил узду… Мы – в разные стороны. Дядя Ермолай постоял с уздой, бросил, сморщился болезненно и пошел прочь, вытирая ладошкой глаза. Он был не очень здоровый.
– Обормоты, – говорил он на ходу. – Не были же, не были – и в глаза врут стоят. Штыбы бы вам околеть, не доживая веку! Штыбы бы вам… жёны злые попались!.. Обормоты. В глаза врут стоят – и хоть бы что! О!.. – Дядя Ермолай повернулся к нам. – Да ты скажи честно: испужались, можеть, не нашли – нет, в глаза смотрют и врут. Обормоты… По пять трудодней снимаю, раз вы такие.
Днем, когда молотили, дядя Ермолай еще раз подошел к нам.
– Гришка, Васьк… сознайтесь: не были на точке? По пять трудодней не сниму. Не были же?
– Были.
Дядя Ермолай некоторое время смотрел на нас… Потом позвал с собой.
– Идите суда… Идите, идите. Вот тут вот я от дождя прятался. – Показал. И посмотрел на нас с мольбой: – А вы где же прятались?
– А мы – с той стороны.
– С какой?
– Ну с той.
– Да где же с той-то?! Где с той-то? – Он опять стал терять терпение. – Я же шумел вас, звал!.. Я ее кругом всю обошел, скирду-то. А молонья такая резала, что тут не то что людей – иголку на земле найдешь. Где были-то?
– Тут.
Дядя Ермолай из последних сил крепился, чтоб опять не взвиться. Опять сморщился…
– Ну