Лина Богданова

В кривом зеркале


Скачать книгу

если не один виноват? Если действовали злоумышленники целой бандой?

      Но оптимистические позывы предыдущих умозаключений взяли верх, Ярослав сладко потянулся, улыбнулся луне, как давней подружке:

      – Ну и пусть банда! Всех пересажаем! Дышать станет легче. И профилакториев можно будет настроить, чтоб на всех хватило…

      Картина маслом. Преступление

      Дело оказалось совершенно простым. Злоумышленники действовали жестко и без фантазий. Явились к Францу на рассвете. Повествование можно начать со знакомой и оттого еще более леденящей душу увертюры: «Занималась кровавая заря…»

      Франц Собесский вставал по настроению. Жаворонка в нем имелось примерно столько же, сколько совы. Иной день встречал с петухами, а иной валялся в постели до обеда. Сам себе хозяин, никому и ничего не должен.

      Разве что маменьку проведать в ее богадельне. Раз в неделю. Не больше – ей там и без него хорошо. Или работу заказчику отвезти. Картинку какую. Или скульптурку. Находились чудаки на его инсталляции. Покупали. Не так дорого и не так часто, как хотелось. Но все-таки. Больше, конечно, приезжали на фотосессии. Такой натуры поискать!

      Старые, искореженные временем и болезнями яблони, уходящие в космическую высь лиственницы, раскидистые акации – папенька любил садовничать. Целый ботанический сад забомбил на своих гектарах. Мечтал о признании в широких биологических кругах. Мало ему известности художника европейского масштаба! Чудил батюшка в последние годы. Лучше бы за сыном присматривал.

      А может, и не лучше. Отучился Франек худо-бедно в суриковском, устроился в театре художником-оформителем. Работа – не бей лежачего. А что зарплата никакущая, так на Франековы потребности и папенькиных гонораров хватало. Жены от молодого Собесского сбегали быстро. Детей как-то не случилось.

      Почудил парень в столице и домой вернулся. На четвертом десятке проклюнулись у наследника гения художественные амбиции. Осмотрелся. Осознал, что талант почти прогулял, если не пропил. Закладывал за воротник папенькин сынок, чего греха таить.

      Кому-то пол-литра в день – по барабану. А Франеку лечиться пришлось. Пока в профилактории бока отлеживал, вакансию в театре другому отдали. Пришлось к папе-маме под крыло прятаться. Ни дать ни взять – возвращение блудного сына.

      Папенька тогда попенял малость на то на се. Но принял. Мастерскую на чердаке выделил – твори, как в том пионерском девизе, выдумывай, пробуй. Маменька окружила теплом и заботой. Сегодня пирожки, завтра – расстегаи, послезавтра окрошка с пампушками. Живи и радуйся.

      Франек и жил. Выдумывал. Пробовал. В конце концов, забросил почти свои акварельки-пастельки. Остановился на новом веянии в искусстве. Техно. Вот где можно развернуться! И конкурентов в округе – даже обсчитываться не приходилось. Закупил с десяток тонн металлолома на соседней свалке и нагородил среди яблонь и лиственниц ржавых монстров.

      Отец так и не успел осознать величия появившегося