проскрипел боцман Накамура с легким акцентом и вновь отошел в сторонку. Надо полагать, подобно своим сородичам, он был не сторонник пустопорожних разглагольствований и повышенного внимания к своей особе.
А сеньор Руэда продолжал:
– Раз уж я начал представлять экипаж, то вот… – он подвел гостей к штурвалу, за которым громоздился здоровяк-гренадер. – Этого зовут Мак-Лесли. Он нем как рыба, зато у него орлиный глаз. Лучшего рулевого не сыскать на тысячи миль от Флориды до Каракаса. А еще у него нюх как у охотничьего сеттера. Немудрено, ведь десять лет отработал на косметической фабрике, и в парфюмерии разбирается почище парижской кокетки. Но фирма разорилась, он обнищал и был вынужден переменить профессию. Теперь ходит в море.
Гренадер, услыхав капитана, полуобернулся и в жутковатой улыбке обнажил желтые зубы. Аните от его любезности стало не по себе.
– А это, – сеньор Руэда подвел их к человеку с фонарем, – мой помощник Рамос, коренной мексиканец, потомок ацтеков. Он покажет, где вы сможете переночевать.
– Доброй ночи! – Максимов решил сразу же установить дружеский контакт с ключевыми фигурами экипажа и протянул мексиканцу руку для приветствия.
Тот пожал ее, и Алекса обожгло холодом. Он задержал ладонь Рамоса в своей и поднес ее поближе к глазам. В мерцании фонаря увидел железную лапу с пятью когтистыми отростками и при всем своем самообладании содрогнулся.
Руэда перекатил трубку из левого уголка рта в правый и усмехнулся. Его можно было понять без слов: я же вас предупреждал. То ли еще будет!
Мексиканец левой рукой, которая, хвала всем святым, выглядела, как обычная человеческая конечность, пусть и облаченная в лайковую перчатку, поднял фонарь повыше и сделал приглашающий жест.
– Рамос, – обратился к нему капитан, – определите постояльцев в вашу каюту. Думаю, не будет большой беды, если вы переселитесь в кубрик.
– Слушаю, капитан, – покладисто отозвался помощник. – Будут ли еще приказания?
– Нет. Я ухожу к себе. Ураган стихает, Лесли прекрасно справится со штурвалом, а Накамура последит за морем. Через два часа пришлите им кого-нибудь на смену.
– Слушаюсь, капитан.
В тоне Рамоса не слышалось непокорности, он был из тех людей, кто привык повиноваться беспрекословно.
Он, не торопясь, шествовал к корме, Анита, Алекс и Вероника, промокшие и уставшие, плелись за ним. Сильная качка мешала ходьбе, приходилось все время хвататься за различные элементы такелажа, попадавшиеся на пути. Анита опасалась, как бы не нахлынула еще одна волна, подобная той, что чуть не погубила ее. Однако шторм, как и предсказывал капитан Руэда, начинал стихать, ветер ослабел, и море постепенно успокаивалось.
Рамос был тощ, зато высок, и поднятый им фонарь светил, как путеводная звезда.
– Нам очень жаль, что мы доставляем вам неудобства… – заговорил Алекс.
Помощник капитана прервал его:
– Мы не из неженок, сеньор. Мне выпадало ночевать под мостами