обречённо вздохнул.
– Потому что во время схватки я всегда смогу выбирать те приёмы, которые буду использовать сам, но никогда те, от которых мне придётся защищаться, – заученно выговорил он.
Подчиняясь короткой мысленной команде, крошечный дракончик снялся с его плеча и пристроился на ветке похожего на чей-то огромный разлапистый рог кривого деревца, которое пробивалось из щели в полуосыпавшейся кирпичной кладке.
Воздух вокруг мальчика ярко вспыхнул, твердея и превращаясь в подобие переливающейся, словно поверхность бензиновой лужи, скорлупы. Очертания вечереющих холмов медленно померкли перед глазами, растворяясь в струях горячей сероватой дымки, которая тут же мокрой ватой забилась Аспиду в горло, и миг спустя тот почувствовал, как у него неумолимо и стремительно закладывает уши, как будто во время падения с большой высоты.
– Эта структура проницаема только односторонне, маленький тули-па. По этой же причине, кстати, из неё уже нельзя выбраться, даже используя стяжку, – услышал он искажённый голос, зазвучавший сразу со всех сторон. – Представь себе, что внутренняя поверхность у неё зеркальная. Атакующие лучи проникают внутрь, а вот наружу не проникает уже совершенно ничего…
Подтверждение не заставило себя ждать: длинная лиловая молния хлыстом прошила воздух в миллиметре от его головы. Мальчик едва успел увернуться, защищая шею, но червеобразный хвост этой молнии, раскалённый, словно только что вынутая из огня проволока, тут же ожившей лианой нырнул вниз и в пару оборотов оплёл его грудь.
Собственный истошный вопль, отразившийся от стенок силовой оболочки, резанул Аспида по ушам, будто усиленный многочисленными мощными динамиками. Мальчик рухнул на колени, пытаясь на одном коротком выдохе блокировать головокружительную боль, тупым ножом резанувшую было внутренности, – и судорожно скрестил у груди запястья, направляя на розоватую плёнку перед собой упругую волну сконцентрированной энергии.
Внутренняя стенка скорлупы зашипела и пошла крупными волнами, словно маслянистая нефтяная плёнка на воде, но почти сразу же разгладилась, затвердевая вновь.
– Слабовато, юный воин, – донёсся насмешливый голос откуда-то сзади. – Пробуй дальше.
С затянутого туманом купола сферы посыпались серебристые кляксы, похожие на крошечных скользких медуз.
– А я тут пока что ещё поразвлекаюсь…
Одна из медуз скатилась по спине Аспида, ошпарив кожу точно струя кипящего масла, выплеснутая из невидимого ковша. До крови закусив щёку, чтобы не доставлять Вильфу лишней радости очередным криком, тот заметался внутри энергетической сферы, судорожно уворачиваясь от остальных студенистых сгустков; будто издеваясь, стенки купола вновь и вновь отбрасывали его в центр площадки, словно резиновые.
Все мышцы до единой невыносимо тянуло и рвало, как будто они превратились в удерживающие непомерную тяжесть якорные канаты. Аспид изо всех сил сжал зубы, выпуская из ладоней два коротеньких