пожала плечами девушка. – Когда вместо секретарей, когда вообще на кухне. Иногда какие-нибудь мероприятия… Вообще мне нравится. Я всегда любила работать с людьми. А ещё, знаешь, я иногда вспоминаю Яна… мне так хотелось бы стать, как он. То есть не врачом даже, а просто… просто знать, что я помогаю людям и что это делает меня сильнее.
Диана задумчиво покивала. Полтора месяца назад Яну Вуйчику, хирургу из Вроцлава, удалось спасти от мучительной смерти гигантское количество людей, чуть было не пожертвовав ради этого своей собственной жизнью. А может быть (и при мыслях об этом по спине у Дианы всегда бежал невольный холодок), и не только своей жизнью – потому что этот Ян почти наверняка погиб бы, не окажись с ним тогда рядом Дианиных друзей, и кто знает, что стало бы с ним в посмертии, не успей он вовремя отказаться от клятвы подчинения, данной их врагам…
Этот Ян был всего лишь человеком, но он оказался человеком с необыкновенно сильной волей, который сумел в одиночку пойти против державших его в заложниках тули-па, и женщина вполне понимала Верену, для которой тот, похоже, успел сделаться с тех пор образцовым примером для подражания.
В конце концов, кто сказал, что они, ни-шуур, ничему не способны научиться у обычных людей?
На столе противно тренькнул телефон, и на засветившемся дисплее назойливо замигал логотип программы-напоминалки.
– Просто не представляю себе, как ни-шуур в прежние времена обходились без техники, – Диана чуть поморщилась, выключая звук. – Я вот за десять лет так и не научилась держать в голове все часовые пояса одновременно. В Сиднее сейчас восемь вечера, а я намедни имела неосторожность пообещать Руби, что мы с Хауком сходим с ней сегодня в кино. Надо бы успеть прыгнуть домой до того, как это неугомонное создание начнёт звонить мне в дверь…
– А где сейчас эта твоя Руби?
– Умчалась на какое-то свидание… с очередным мужчиной своей мечты, – усмехнулась Диана. – Надеюсь, что всё у них сложится удачно. Очень боюсь иногда, что она однажды свяжется не с тем, с кем надо, – женщина вздохнула. – У неё вечно такой круг общения…
– Какой? – Верена подняла глаза от полупустой кофейной чашки.
– Да все эти, знаешь… – Диана нерешительно пошевелила пальцами. – Пирсинги с шипами, татуировки с перевёрнутыми крестами, всякие такие брутальные штучки… Вечно какие-то там клубы, закрытые частные вечеринки, куда пускают исключительно по личным приглашениям, да ещё зачем-то обязательно с ошейником на горле… Но я не могу её критиковать, она, в конце концов, уже взрослая девочка, двадцать восемь лет. Это когда она ещё была моей ученицей…
– Ну-у, это у тебя уже очевидная профдеформация, Диан, – рассмеялась Верена. – Пожила бы у нас в Берлине, давно бы поняла, что в неформалах нет абсолютно ничего опасного…
– Что ж, будем считать, что ты меня успокоила, – Диана улыбнулась, подпёрла рукой щёку и стала смотреть на серебристо-стальную пластину лесного озера за окном.
Поникшая трава