поэтому он и явился на торжество с Терпсионой, которая уже почти перестала оплакивать каждый день свою монаршую жизнь в Эритрее, потихоньку мирилась с тем, как складывалась её жизнь.
Хрон тоже заметил Элеманха и Терпсиону, и так же, как и Грейс, невольно удивился этому. Ему казалось, что Элеманх не выйдет, и уже успел смириться с этой мыслью. И тут, такой сюрприз, как королю, ему был приятен этот жест.
За игру веселую.– Ох, довольно мы напелись, Дайте смену новую. Ой, спасибо менестрелям
Звучало где-то за спинами Грейс и Хрона. Опять тот бездарный бард в черной накидке, у которого хотелось вырвать лютню из рук, спасти инструмент, проявив милосердие. Даже своим старческим слухом Хрон услышал это и немного сморщился в отвращении.
– Кто пригласил эту бездарность? – вопрос был чисто риторическим и больше даже шуточным. Бездарность не нуждалась в приглашении, здесь жалуют даже таких бардов, без слуха и голоса, они играли роли местных шутов.
Несмотря на то, что за столом не было слуг, она ухаживала за Хроном, подавая ему то, что было от него в отдалении, дабы старый король не утруждался лишний раз. В свою очередь, она позволяла ему ухаживать за собой, подливать вино в бокал, угощать ягодами, каких Грейс ранее не видела. Она с удовольствием выпила пол бокала северного, крепкого вина, тут же почувствовав себя счастливее и, когда раздалось пение неумелого барда в шутовском костюме, пусть и сморщила носик, но улыбнулась. Ах, как он ужасно пел и как скверно попадал пальцами по струнам. Словно его руки были созданы не для музыки, а для меча.
– Эранор как-то пробовал играть на моей гитаре, – вспомнила Грейс, улыбаясь королю, – шутки ради, но было так плохо, что даже хорошо! Он пел тогда…
Она замолчала. Замерев на полу мысли, не желая сейчас бередить эту рану ни себе, ни королю. Алкоголь стремительно хмелевшую принцессу делал сентиментальной, так что она сделала вид, что забыла то, о чем хотела сказать. Благо, такта Хрону хватало, чтобы не наседать с расспросами.
Северяне пили и танцевали, угощались деликатесами и славили богов. Это своего рода бал, подумала Грейс, пока не заметила, как к женщинам стали подходить мужчины. Одни красавицы снимали с головы свои венки и надевали их на головы мужчин, иные отрицательно качали головами и, смеясь, убегали. Руперта не было на торжестве, иначе бы он видела, как к его супруге подходят незнакомцы и, усмехаясь, просят венок, однако, для Эсфеи все это, будто игра и она, усмехаясь, лишь качает головой отрицательно.
– Ваше Величество, а может ли девушка сама предлагать свой венок? – спросила Грейс, опасаясь за сестру.
– Нет, дитя мое. Венок можно отдать только тому, кто проявил к женщине интерес, попросив его. Выбирать можно хоть до утра, кому отдать его, но к утру свободных уже не останется. Правда, мужчина может украсть венок с твоей головы. Ты ничем ему обязана не будешь, но не сможешь отдать венок кому-то другому, если, конечно, не сумеешь свой вернуть, так