назначено со второй понятой. Столик заказал в ресторане. Должна позвонить.
При слове «позвонить» на столе у Витьки, как в плохом спектакле, действительно зазвонил телефон.
– Дааа…а, – промурлыкал он, как кот, и расплылся в улыбке. Но телефонная трубка что-то громко рявкнула, отчего он быстро отодвинул её от уха и приближал лишь иногда, пытаясь вставить слово в разговор:
– Кларунчик… Ну я же… Да зачем мне это? Я же… Но… И… А как же! Ну почему вру, я… Да не могу я быть… У нас операция по задержан… Что ты соберёшь? Какие чемоданы… Я… Я… Я, – Московченко повесил трубку.
– Жена. Трубку бросила. Ну что за привычка такая, даже оправдаться не даст! – возмущённо сказал он и стал сосредоточенно рыться в портфеле, видимо ища что-то очень важное. «Важное» никак не находилось, Витька злился и тихо матерился.
– Секретную информацию потерял что ли, хохол? – спросил Белозёров.
– Да, нет, Сашуль! Где-то ведь были два, нет три… презерватива, куда делись?
После этих слов Белозёров чуть не захлебнулся чаем, окончательно поняв, что нормально выпить его и при этом не облиться, у него не получится.
– Как у тебя здоровья – то на всех хватает, гигант мысли и чего-то ещё? – прохрипел Саня, поставив чашку на стол, откашливаясь и чихая.
– На всех не хватает, только на блондинок и исключительно на курносеньких! Кстати, тебя «Папа» вызывал.
«Папой», за глаза, сотрудники называли своего начальника – Петра Сергеевича Алексеева, пожилого, седовласого, сурового на службе полковника милиции, а, по жизни скромного человека и справедливого руководителя. Опера его уважали, ведь в отличие от других начальников, не будем называть их имена, сотрудники не были для Петра Сергеевича лишь материалом для достижения цели.
– Так что ж ты мне тут мозги компостируешь, своим огрызком! Давно вызывал?
Витька взглянул на часы:
– Уже давно.
– Придурок хохлятский! – Саня, роняя папки и беззлобно матерясь, стал запихивать в сейф секретные документы. Быстро закрыв и опечатав сейф, он выскочил из кабинета, и лёгкой трусцой засеменил к кабинету начальника.
– Разрешите, товарищ полковник! – Белозёров боком пропихнулся в кабинет и остановился у двери. – Здравия желаю!
– А, Александр, заходи, я тебя как раз жду! Присаживайся. Ты где пропадал, я тебя уже минут двадцать как вызывал? Тебе Московченко передавал, чтобы явился ко мне с докладом по «рыбному делу»? – спросил Алексеев, не отрываясь от изучения какого-то документа. Дочитав, он перевернул листок текстом вниз и положил его на стол – привычка всех оперов, не проходящая даже после выхода на пенсию. – Ну, я жду ответа.
– Виноват, товарищ полковник. Проверял срочную информацию, позвонили с рынка, но ничего стоящего, так, «пустышка». Зря время потратил. Вернулся в отдел, мне Московченко и сказал, я сразу к Вам, – выпалил Белозёров на «голубом глазу», представляя в этот момент, как он будет помогать Кларе, лишать Витьку его «богатства».
«Папа»