уроком познания того, что есть ещё кроме тебя на этом свете. Ну а сколько ещё открытий чудных ожидает тебя, даже я не могу этого вообразить. – Татьяна усмехнулась и отдала команду водителю приблизиться вон туда.
А Леопольд в это время уже терял последние остатки самообладания и самоуважения, и готов был, как с цепи своих условностей сорваться, выказав всему окружающему миру, какой он неприятный и само хамство человек в своём иступлённом состоянии, как к невероятной для него неожиданности перед ним вдруг останавливается автомобиль люксовой марки, и Леопольд, застыв в себе от перепуга за то, что он был сейчас застигнут врасплох какими-нибудь своими монаршими родственниками, кои не преминут воспользоваться его жизненным промахом и раструбить на весь свет об его недостойном для претендента на монарший трон поведении, начал в себе унывать. Ну а то, что в этом автомобиле могли оказаться только они, первые его враги, то на это указывает вся их придворная жизнь, пронизанная от скушноты жизни интригами и внутренними заговорами. А что ещё делать, когда живёшь на всём готовом. Только интриговать в сторону сместить кого-нибудь на данный момент более тебя успешного.
Так что Леопольд, пребывающий в статусе претендента на один, самый обычный и относительно небольшой престол, при виде себя в отражении зеркального окна автомобиля, весь в себе напрягся в расстроенности и готовности противостоять любым вызовам его креатуре, которые сейчас прибыли на этом автомобиле, и начал в тревожном напряжении вглядываться сквозь эту зеркальную поверхность стекла, пытаясь отгадать, кто бы мог там сейчас находиться.
А так как находиться там мог кто угодно, то Леопольд ни к чему не пришёл, бросив это занятие, и решив ждать, как прибывший на этом автомобиле сам перед ним, как лапотник пешим ходом сюда добравшимся, откроется. И будет Леопольд к нему очень признательным, если этот человеческий генотип, как бы он не был высокороден, всего этого за ним не заметит, предложив Леопольду очень для него кстати, подвести туда, куда ему нужно.
– Если только в самый ад. – Не так уж и с иронизирует Леонид в ответ, готовый провалиться в самый ад от таких на сегодня унижений своей гордости и гордыни.
Но вот окно начинает постепенно опускаться, и Леонид ничего с собой не может поделать, как начать проявлять видимое со всех сторон любопытство и нетерпение знать, с кем ему таким судьбой навязанной способом назначена встреча.
И вот чёрт! Опять не выдержанно в себе Леопольд приоткрывает завесы своего остервенелого желания видеть сейчас перед собой именно этого человека, кого он так сугубо претенциозно и интеллектуально называет.
А Татьяна, если что, то ничего не имеющая общего с тем, с чем в своём исступлении имеет общего Леопольд, максимум она стерва, не подавая виду в сторону заждавшегося в предел видового приобретения Леопольда, выходит из автомобиля самолично, без привлечения в свою сторону со стороны Леопольда принципов и форм этикета