народного быта.
Например, только в провинции Гирина водилось хунхузов до восьмидесяти тысяч. В эту золоторотную армию шли все, выброшенные за борт жизни нуждой, неудачами, преступлением, искательством приключений. В хунхузские ряды вставал разоренный пауками-чиновниками «манза» и крестьянин; игрок, продувшийся в «банковке»; «бой», обокравший господина; провинившийся солдат. Причем, бывший солдат, когда прискучивало ему хунхузское житье, просто возвращался служить в другую провинцию.
Главарь банды хунхузов был выборным и пользовался неограниченной властью. Эти лидеры предвосхитили будущую деятельность мафиози по всем статьям. Главари с китайской аккуратностью делили территорию и никогда не сталкивались в чужих районах действий. Хунхузы методично «рэкетирствовали», облагая данью заводы, «банковки», богачей, грабили подрядчиков и время от времени поголовно реквизировали населенные пункты.
Банды брались и за поселки с русскими гарнизонами. Основывая международный криминальный «институт заложников», они хитроумно атаковали. Одни хунхузы оттягивали на себя пограничников, а другие захватывали строго намеченных заложников для получения выкупа. В конце операции организованно отступали. Когда пограничники отрезали им отход, хунхузы дрались до последнего.
Китайская администрация и войско не боролись с хунхузами. Как повсеместно выродилось в последующем XX веке, власть была коррумпирована. В лучшем случае ее нейтралитет опирался на вековую китайскую мудрость, вроде: «Вы нас не трогайте, и мы вас не тронем». В древнем ключе мыслили и рядовые беззащитные китайцы, видевшие в окружающем хунхузском терроре нечто судьбоносное…
Как-то Деникин вместе с разъездом шел по следам хунхузов. Пограничники заскочили в очередную деревню и начали обыскивать фанзы, спрашивать о бандитах жителей. Те подобострастно отвечали, что ничего о хунхузах и не слышали. Когда разъезд выехал к другой околице, сзади грянули выстрелы. Двое пограничников – наповал. Разъезд спешился и бросился назад, перебил хунхузов.
Теперь выяснилось, что они здесь уже несколько часов поочередно грабили фанзы.
Пленных хунхузов пограничники сдавали ближайшим китайским властям. Те их допрашивали, изощренно избивая бамбуковыми палками, но никогда ни один хунхуз не выдал своих. Потом разбойников судили и публично казнили, отрубая головы. Шли хунхузы на смерть с величайшим спокойствием.
28 октября (10 ноября) 1904 года в чине подполковника А. И. Деникин был направлен в Цинхечен в Восточный отряд и принял должность начальника штаба Забайкальской казачьей дивизии генерала П.К. фон Ренненкампфа – его фото
В Имянпо Деникин видел пойманного пограничниками знаменитого хунхузского предводителя Яндзыря. Тот пел песни, веселил остротами столпившихся поодаль китайцев. Увидев Деникина, засмеялся и на русском сказал:
– Шанго, капитан, руби % голова скорей!
Маньчжурия находилась на военном положении, числилась в оккупации, но вне железнодорожной