не любила помещения, где, стартанув от одной стены, нельзя было набрать приличную скорость до другой. Она хорошо бегала. И плохо помещалась в лазы, ходы и туннели. С ростом под метр восемьдесят это нормально.
– Смотри.
Уэнсдей ухватилась одной рукой за трубу и дернула. Не получилось. Аддамс попыталась снова. С тем же неуспехом.
– Ну?! – Она начинала выходить из себя.
Карина отреагировала правильно. Теперь они вцепились в трубу вместе. Тянули на себя. Труба не реагировала.
– Давай в другую сторону?
Подружки дали. Раздался треск, и труба вместе с куском стены и пола провернулась. Канализационная решетка ушла в сторону.
– Там лестница. Винтовая. – Карина, забыв про грязь и сырость, уселась на пол, свесив ноги в провал.
Частота, с которой Уэнсдей обнаруживала тайные ходы и секретные комнаты, наталкивала на мысль, что, если Аддамс в чем-то уверены, то это «что-то» тут же образуется. Достаточно просто посильнее дернуть за трубу. Или за не-трубу. Что-то да обнаружится.
Карина спускалась. Со стороны казалось, что она просто ввинчивалась в черноту, постепенно исчезая, пока не осталась одна голова, но вот не стало и ее.
Уэнсдей включила мобильник. Связи тут не было, но фонарик вполне справлялся. Вовремя. До того, чтобы шагнуть не на ступеньку, а на голову Карины, оставалось всего ничего.
Винтовые лестницы странные. Ты почти сразу не понимаешь, сколько ты прошел, ну то есть точно вверх или вниз, но вот сколько? И… это ты крутишься вокруг, или все крутится вокруг тебя. В какой-то момент кажется, что ты не идешь, а накручиваешься на лестницу, как гайка на винт. И как ты жил до этого, ходил по прямой? Странное воспоминание о том, что было, кажется, уже давно. До лестницы.
Лестница закончилась. Нога Карины сделала следующий шаг, и он вдруг не был вниз.
Все закончилось неинтересно. Лестница никуда не вела. Как будто просто спуститься вниз – вполне себе достойная задача.
– Теперь вверх? – робко поинтересовалась Карина?
Уэнсдей медленно прошлась вдоль стены, окружавшей лестницу. Они оказались на донышке большого каменного стакана. Кирпичи тут были… ну как бы и не кирпичи вовсе – большие каменюки, которые кто-то сложил вместе и щедро смазал раствором. Уэнсдей выключила фонарик. Повторила движение, ощупывая стены.
О’Келли темноту любила. Но в меру. И чтобы зачем-то. Возмутиться не успела.
– Нащупала. – Фонарик снова включился. – Карина, тут дверь. Мы с тобой должны пройти.
– Должны?
– Дай руку.
Уэнсдей выключила фонарик, предварительно вцепившись в подружку, а та закрыла глаза. У подножия лестницы не осталось никого.
Не вдохнуть и не пошевелиться. Почему-то Уэнсдей не паниковала. Подумала, что если дышать так и не получится, то можно особо и не двигаться. Но, если сильно дернуться, может, получится дышать. Додумать не успела.
Дышать получалось, а вот двигаться с трудом. Кажется, кто-то держал ее за спину. Крепко.
Карина