не разбирая дороги… Сейчас меня поймают, отличницу, пионерку – и с ворованной мушмулой! Зашвырнув пакет подальше в кусты, я помчалась ещё быстрее.
Мне показалось, что я увидела знакомую дорожку, по которой мы ходили к морю. Я резко повернула и со всего размаху налетала на солдата. Он то ли охнул, то ли хрюкнул и обхватил меня руками. Его пряжка больно впилась мне в ребра, и я почувствовала, как колотилось его сердце. Он почему-то сказал:
– Попалась!
– Которая кусалась, которая кусалась…
Эта фраза завертелась у меня в голове. Солдат отстранился, взял меня за плечи и строго спросил:
– Что ты тут делаешь? Ночью, на охраняемом объекте?
– Я заблудилась…
И так это прозвучало нелепо, я пищала таким детским голоском, что мы оба прыснули со смеху. Тут его окликнули, он шепнул:
– Быстро пригнись и под куст.
– Ну, что там?
– Опять местные лазили за мушмулой, убежали!
– Проверить калитку и в казарму!
– Есть!
И топот нескольких ног стал удаляться. Солдат крепко взял меня за запястье и зачем-то сказал:
– Пройдёмте!
Это было прямо как в кино, когда милиционер говорит арестованной:
– Пройдёмте, гражданка!
Оказалось, что я очень далеко убежала от калитки, пока блуждала в темноте. Мы шли и шли в лунном свете через благоухание южной ночи. На небе сверкали огромные звёзды, трещали цикады, и летали светлячки. И он держал меня почти за руку.
Кровь стучала в моих ушах. Молчание становилось всё невыносимее. Казалось, даже воздух начинает звенеть. Видимо, он тоже это почувствовал, потому что вдруг отпустил мое запястье и сказал:
– Меня зовут Алёшей.
Он так и сказал: Алёшей, а не Лёшей или Алексеем. И мы заговорили: сбивчиво, одновременно, торопливо разрушая неловкую тишину. Пока мы дошли до калитки, я узнала всю предысторию нашего столкновения. Ловили они Марину, а вовсе не нас:
– До командования дошли слухи, что кто-то из солдат крутит роман с местной девушкой. Прямых доказательств не было, решили устроить засаду и взять «на месте преступления». Но кто-то парочку предупредил, так как засада никого не обнаружила. Уже хотели расходиться, как вдруг вдалеке промелькнула какая-то девичья фигура. Меня, как лучшего бегуна, послали на перехват, чтобы перекрыть дорожку к калитке. Я бежал, а тут ты! Совсем с неожиданной стороны! И так на меня налетела!
У калитки метались в панике мои девчонки, темпераментно укоряя друг друга в том, что меня потеряли. От радости они меня чуть не до смерти затискали. Алёшу горячо благодарили, что он меня отпустил, а не сдал начальству.
Алёша разбудил Марининого отца:
– Калитка открыта, а сторож спит! В саду шпана мушмулу обтрясает!
Мы к тому времени уже спрятались, так что все проклятия сторожа посыпались на Марину. Он запер калитку и побежал, ругаясь, домой – проверить, где его дочь.
Когда