тут же подозрительно сощуривается.
– Почему? Что ты ей сделал?
Беккетт в ответ фыркает в свое пиво.
– Да ничего я не сделал.
– Тогда просто будь собой.
Теперь Бек уже открыто хохочет.
– Как скажешь. – Я встаю с дивана. – Буду наверху.
Оставляю их в гостиной и поднимаюсь к себе, где тут же бросаюсь на кровать и хватаю ноутбук.
Как и вчера, после возвращения домой с катка, я ищу более подробную информацию о молодежном лагере Грэхема и Коннелли. Вот только эту тему я уже успел полностью изучить, так что пришло время другого поискового запроса. Благодаря Шейну теперь у меня в голове засела идея с Джиджи.
Мне удается наскрести кое-какую информацию о ее главных достижениях, но информации мало и она чрезвычайно разрозненная. Студенческий хоккей куда меньше освещают по телевидению, чем НХЛ, а уж найти хоть что-то о женском студенческом хоккее практически невозможно. Получается отыскать видео одной игры с прошлого сезона, матча в плей-офф между Брайаром и Йелем. Его полностью показывали по одному из местных спортивных телеканалов, и, к счастью, кто-то додумался загрузить его в Сеть.
В какой-то момент в кадре появляется Джиджи, сидящая на скамейке. Наблюдая, как ее сокомандницы успешно отбиваются в меньшинстве, она всем телом подается вперед, и в серых глазах пылает такой огонь, что чувствуется даже через экран. У меня закипает кровь. Не могу удержаться, начинаю гадать, какова она в постели. Такая же огненная или нет.
В ней есть какая-то яростная сексуальность. Есть что-то манящее в том, что она выбрала тот вид спорта, где нужна максимальная физическая сила. Силовые приемы в женском хоккее запрещены, но это не отменяет того, что для такого спорта нужна мощь. Кроме того, в итоге все сводится к битве мозгов. Все дело в тактике. Я думаю о том, как нейтрализовать оппонента, не контактируя с ним, как сделать так, чтобы он потерял шайбу, и соображаю, как надлежащим образом изменить собственную манеру игры.
Это совершенно особая игра, даже если отбросить в сторону ее суровость и тот факт, что игроков периодически швыряют о бортик катка. И Джиджи хорошо играет. Техника у нее потрясающая. В ее движениях ощущается грация. А клюшкой она владеет просто божественно.
К третьему периоду «Брайар» опережает соперников на три гола, и для линии Джиджи задача на этот вечер выполнена. Камера показывает скамейку «Брайара». Она сняла шлем, темные волосы, собранные в хвост, стали влажными от пота. Не подозревая, что ее снимают, она стягивает резинку, цепляет ее на запястье, и волосы длинными свободными волнами падают на плечи.
И тут я понимаю, что у меня встал.
К счастью, раздается стук в дверь, а то я бы впервые в жизни занялся дрочкой под игру женской хоккейной команды.
– Приветик! – Шейн проскальзывает в комнату, не дождавшись разрешения войти.
Я закрываю ноутбук и убираю его в сторону.
– Что?
– Сегодня вечером у женской команды товарищеский матч. «Брайар» против «Провиденса»[18]. Играют в Ньютоне.
Он называет площадку примерно в часе езды от нас, к западу от делового центра Бостона.
– И?
– И