как я чувствую себя, на следующий день, больше никак знать о себе не дает. Я знаю, что он был в командировке пять дней и уже давно вернулся – выведала у Лизы. Это значит, он просто больше не хочет встречаться со мной.
Сей факт казался мне абсурдом и никак не желал укладываться в голове первые дней десять. Но сегодня уже четвертый день, как я думаю иначе: для Рокотова наш секс был лишь инцидентом. Переспал – отвлекся на важные дела – забыл, но возможно вспомнит, когда появится свободное время.
Чувствую себя чем-то вроде того флакона духов на полке в его ванной. Стоят, ждут, когда ими воспользуются.
Я так не хочу даже с ним.
Пройдя через шлагбаум на территорию элитного жилого комплекса, захожу через стеклянные двери в подъезд и, вежливо поздоровавшись с консъержем, сообщаю номер квартиры Насти и Кирилла. В ответ мне так же вежливо кивают и указывают на матовые двери лифта.
– Привет! – восклицаю я, когда из квартиры пулей вылетает Ромаш.
Совершив круг почета по просторному холлу, он так же стремительно влетает обратно.
– Привет! – смеется Настя, касаясь губами моей щеки. – Его топлива хватит еще часа на два. Придется потерпеть.
– Он подрос!
Заходим внутрь, и я разуваюсь. Ромка подглядывает за мной из гостиной. Взгляд серьезный, как у отца, но в глазах лукавые огоньки, как у Насти.
Он вытянулся и повзрослел с последней нашей встречи, стал еще больше похожим на Греховцевых.
– Поздороваться не хочешь?
– Здраствуйте. – отзывается негромко. – Как поживаете?
– Отлично! – отвечаю, бодро улыбаясь. – А как твои дела? Что нового в детском саду?
– Ничего. Каждый день одно и то же…
Настя, закатив глаза, зовет меня в кухню, но я решаю сначала вручить подарок ее сынишке.
– Что там? – шепчет с предвкушением, забирая пакет из моих рук.
– Машинка. В твою коллекцию.
Он вынимает коробку и, порывисто прижав ее к груди, смотрит на мать. Я затаиваю дыхание – надеюсь, угадала с выбором.
– Мам, это Бугатти?..
Настя пожимает плечами, тогда я отвечаю за нее.
– Да, она.
– У меня такой нет!.. Спасибо! – крутанувшись на пятках, бежит с коробкой в свою комнату. А мы с Настей остаемся вдвоем.
– Ну, рассказывай, как дела? – спрашивает она, направляясь в кухню.
Я иду следом, осматривая все вокруг. Кажется, она здесь снова что-то поменяла. Светильники и зеркало?
– Ммм… нормально… – Совсем не нормально, но не шокировать же с порога. – Кирилл дома?
– Нет. У них с его братом дела. Договор какой-то пилят.
– В выходной?
– Скажи ему это, когда он придет. – поворачивается к шкафу, чтобы достать с полки два бокала.
На столе запеченное мясо, овощной салат и сырная тарелка к вину. Настя готовилась к моему приходу.
– В этом они в своего отца, Германа Дмитриевича. – продолжает подруга, вгоняя в бутылку штопор. – Выходные для них, будто каторга…
– Помочь? – предлагаю я.
– Нет…