конечно!
– Вот и славно! – улыбнулся Филипп Петрович, – а теперь быстренько домой! Времени совсем не осталось…
Я бегом добежал до своего дома. Еле дождался лифта, размышляя, не рвануть ли по лестнице пешком. Но, к счастью, он вскоре открыл свои скрипучие дверцы и, мерно поскрипывая, повёз меня на девятый этаж.
Дома я успел снять верхнюю одежду, поставить кроссовки на полку для обуви и навести на рабочем столе «учебный беспорядок», включив лампу и раскрыв учебник по алгебре на странице домашнего задания.
Услышав, как проворачивается ключ в замке, я вышел в коридор.
Мама несла пакет с покупками. Я подхватил его и понёс на кухню.
– Почему не в шлёпанцах? – бросила она мне вслед.
– Сейчас надену, – ответил я.
– Уже не лето! По полу сквозняки ходят, ты что, хочешь простыть и пропустить занятия? Как догонять потом будешь? Денег на репетиторов у нас нет!
Почему-то она очень любила про это напоминать, будто я когда-то нуждался в услугах этих самых репетиторов. Впрочем, я не обращал на эти ритуальные реплики никакого внимания.
– Сейчас надену! – сказал я, доставая с полки пластиковые шлёпанцы.
– Так лучше… – кивнула мама. – Я пельмени купила, твои любимые. Сейчас сварю!
– Здорово! – ответил я, чмокнул её в щёку.
Честно говоря, пельмени, которые она покупала, я ненавидел. В них не было даже запаха мяса. Но как-то однажды нам случайно попалась на распродаже более дорогой вид, которые мне действительно понравились, и я имел неосторожность сказать об этом маме. После этого она решила, что мне нравятся вообще любые пельмени и начала их часто покупать. Я же предпочитал делать вид, что это вкусно, лишь бы не нарваться на её расстроенные вздохи а то и слёзы.
– Что это у тебя? – мама указала на мою руку с браслетом.
– Да так, безделушка, – ответил я.
– Потратил деньги на завтраки? – спросила она. – Гера, я говорила, это недопустимо! Не надо экономить там, где это неуместно!
– Да нет, мам, друг подарил!
– Знаю я этого друга… а ну-ка покажи? – попросила она.
Я поднял руку.
Некоторое время мама внимательно разглядывала узор на замке, потом попыталась расстегнуть его. Я отдёрнул кисть.
– Это дорогая вещь, – сказала мама. – Гера, где ты его взял?
– Мне его подарили! – упрямо повторил я.
Мама рассерженно фыркнула.
– Если на тебя заведут дело в детской комнате – я не буду улаживать твои неприятности, – бросила она. Разбирайся сам!
Я промолчал, вернувшись в свою комнату.
Конечно, все эти угрозы про «разбирайся сам» давно были пустыми. Мама не то, что в дневник мне не заглядывала – она даже на родительские собрания не ходила. Ей всегда было некогда, а я уже был «слишком взрослым».
И, кажется, я действительно начинал понимать, что это такое на самом деле – быть взрослым и отвечать за себя сам.
Глава 4
О существовании ценителей мало кто знает. Да, тёмные века давно прошли, но излишняя