Беловодья до Обдоры проходил через Обдорское княжество, что было окружено лесами и горами. Путь с Беловодья до Черногорья лежал через лес, что разделял два княжества. Сам лес был очень густой, и пробираться через него было крайне сложно, так как он был наполнен не только деревьями, но и колючими кустарниками, чьи ветки между собой были сплетены. Даже опытные паломники старались обходить его стороной, лес этот так и прозвали – Черный. Далее, после пересечения Черногорского княжества на границе с Обдорским простирались Средиземные горы, которые разделяли эти земли. Самым сложным было как раз преодолеть горный хребет, путь через который был скалист и обрывист, с грузом было почти невозможно его пересечь. Так как княжество было окружено Черным лесом и горным хребтом, его так и назвали – Черногорским. Был и второй маршрут, куда проще, и занимал он около двух недель. С Беловодья нужно было по лесу добраться до Лукоморского княжества, это занимало около четырех дней пути, а там по морю до Обдорского. Дорога между двумя княжествами простиралась через хвойный лес, он был редкий, деревья не густо его наполняли. Дорога была безопасна, и по ней часто встречались торговцы и купцы, так как торговые отношения между княжествами были хорошо развиты. Дорога была широкая, в основном никаких препятствий на ней не было, только в сильные дожди она могла быть размыта и повозки могли увязнуть в грязи и снегу, но сейчас погода позволяла без проблем и задержек пересечь эту часть маршрута. Поэтому Дамиром и его советниками было принято решение добраться до Лукоморского княжества, а далее сесть на корабли и по Авийскому морю доплыть до столицы.
Длинный караван выехал за приделы Беловодья и, медленно двигаясь вперед, въехал на лесную опушку. Рогнеда с братом ехали молча. Она была укутана в старую шкуру животного. Её когда-то белый сарафан был похож на лохмотья, испачканный кровью и грязью, разорванный подол, волосы были спутаны и небрежно падали на лицо. Под глазами виднелись темные круги из-за бессонницы и голода. Лицо было цветом белее снега. Девушка старалась не думать о еде. Ведь бывали дни, когда она совсем не ела. Для нее это было не новым испытанием. Вацлав выглядел бодрым, или так казалось Рогнеде. Он не спал, как другие пленники, а крутил головой, что-то постоянно разглядывая. Щеки его были алого цвета, и хоть вид его был потрепанный, Рогнеде казалось, будто он и вовсе не был в темнице четыре дня. Вацлав изредка поглядывал на сестру, чтобы убедиться, что она не плачет. Но каждый раз, видя ее безэмоциональное лицо, ему становилось еще больнее за нее. Он искренне винил себя в произошедшем и в душе решил, что сделает все, чтобы сестра вернулась домой. Он понимал, что суд не поможет им выбраться, но это даст им время. По прибытии в столицу их должны будут отправить в темницу до суда, а не на каторжные работы, а там он, может, что-нибудь придумает. Он знал, что надеяться на Ивара не стоит. Хоть тот всегда с теплом относился к Рогнеде, Вацлава он недолюбливал. Поэтому Вацлав и не питал надежд на его помощь и прекрасно понимал, что тот не станет рисковать своим местом в дружине.