момент стало жутко. Я застыл посреди Аничкова моста, меня толкали, на меня ругались, но с места не сдвинули. Потусторонние фигуры как будто хотел что-то сказать мне. Их рты беззвучно открывались, глаза был живыми. Ноздри коней трепетали, а ноги нетерпеливо переминались. В том мире композиция означала совершенно иное.
Разбуди в себе зверя!
Мне никогда не было так страшно. Даже когда меня в конце девяностых убивали бандиты, оставалось надежда. И все выглядели относительно знакомо. Ну, перетрем еще ситуацию и концами разойдемся. В итоге так и вышло. Позже убили их. Братва попалась больно наглая и беспредельничала не по понятиям. Здесь же мороз крепким наждаком продирал по коже, и было ничего не понятно. Как выйти из этого Запутосторонья? Что им надо от меня? Какова угроза с той стороны? Каким местом к этой жути относится будто бы случайно встреченная Синеглазка? Видимо, всплеск эмоций в голове дал в итоге требуемый выхлоп. Мои глаза остановились на воде и тут же резко отпустило.
Ха-ха, в человеке важен не только разум, но и его эмоции.
Я поспешил дальше, но ощутив на спине чей-то пристальный взгляд, быстро обернулся. Но уже на берегу. Что-то мелькнуло в толпе на той стороне. Разглядеть я его не успел. Все-таки выходной день и народу на Невском много. Не помню, как добрел до общаги. Очухался уже с ножом в руке, чистя картошку. Целый мешок с собой с Беломорска привез. Там же капуста и морковь. Надо бы завтра щец наварить на неделю, чтобы было, что вечером пожрать. С утра двину в магазин за косточкой. Это с мясом проблемы, с костями в Союзе никогда не было.
Так, успокаивая себя, начистил кастрюлю картофана и начал резать. Выбрал нож потяжелее. Тут даже не важна острота. Хитрость в ударе. Один корейский повар научил. Как и делать кимчи, и паровые пельмени. Занятная у корейцев кухня.
– Ничего себе ты самурай!
Парня вроде Олегом зовут, учится на физмате. Живет рядом с нами.
– Есть сковородка побольше? Угощу!
– Счас найдем.
Чего не отнимешь от советской общаги – это дух студенческого нищебродского товарищества. Не знаю, остался ли он в будущем. Мои дети учились в городе, когда я еще в нем жил. Вернее, жил уже в пригороде, заперевшись в собственном доме. Так достали люди и их проблемы. Пять лет никого не хотел видеть. Благо средства на жизнь выцарапал у бесстыжей судьбы.
Сковорода была что надо. Все чохом можно нажарить. Только взял в руки шмат маргарина, как раздался знакомый до коликов голос.
– Ты чего творишь, балбес? Такой хороший маргарин тратишь!
– Наська!
Вот кого я не ожидал здесь увидеть, так эту красотку. Мы были знакомы еще по первому курсу. Она училась на филфаке. Настоящая русская красавица! Длинные светло-русые волосы до попы, мягкий овал лица, серые живые глаза, извечная улыбка с жемчужными зубками. Короткая юбка и черные колготы лишь подчеркивали длину и стройность ног. Она даже чуть выше меня оказалась. А я этого факта не помню. В той жизни мы как-то разошлись. Это на первом курсе зажигали. Отхожу