своих инстинктов на другие цели, а именно, на создание произведения искусства. Говоря это, она продолжала смотреть в мою сторону, ведь автор реплики сидел передо мной. К счастью прозвенел звонок. Я затерялся среди студентов и вышел из аудитории в общем потоке. У Анюты по расписанию была еще одна пара, мы с ней остановились у окна, положили свои вещи на подоконник и начали делиться впечатлениями. Мы еще не успели ничего толком обсудить, как по коридору раздался стук каблуков. Не нужно было поворачивать голову, чтобы понять кто это. Мы, как по команде, замолчали. Неожиданно быстро для меня Аня накинула пальто, схватила с подоконника свою сумку, шепнула мне на ухо: «вечером созвонимся» и была такова. Я обернулся и увидел Валерию Викторовну. Она стояла напротив двери с табличкой «Кафедра зарубежной литературы» и смотрела прямо на меня. Я сделал три шага и оказался возле нее. Она молчала. Я должен был что-нибудь сказать. И у меня вышло довольно странное приветствие: «Здравствуйте, Вы меня помните? Мой любимый писатель Герман Гессе. Не хотите ли как-нибудь сходить со мной на лекцию по философии?» Она улыбнулась. Именно эту улыбку я уже видел однажды. От этой улыбки во мне все переворачивалось, и тогда, и сейчас.
По подсчетам Валерии Викторовны я, вроде бы, должен был уже окончить университет. Она призналась, что была весьма удивлена, увидев меня на своей лекции. Думала, что у нее «дежа вю» и спросила, не брал ли я академического отпуска. Я уверил ее, что не брал и не переводился на другой факультет, просто она ошиблась на год, я только на четвертом курсе. Но вопросительное выражение не исчезло с ее лица. Тогда я объяснил, что в этой группе учится моя девушка. Да, я почему-то так и сказал: «моя девушка». Но тут же добавил, что истинная причина моего визита – это желание видеть ее, Валерию Викторовну, сильное желание. Произнести эти слова мне было очень трудно, и я сам не знаю, как у меня это вышло. Я тут же добавил, что мне очень понравилась лекция. На этом наш разговор закончился. Валерия Викторовна скрылась за дверью кафедры, но перед этим сказала, что впредь будет рада видеть меня у себя на занятиях.
Все былые чувства вновь вспыхнули во мне ярким пламенем. В моем теле вдруг появилось столько энергии, что я не знал, куда ее выплеснуть, и отправился домой пешком. Я и сам не заметил, как прошел пять остановок! А вечером мы созвонились с Аней, и я в мельчайших подробностях рассказал ей, что происходило после ее ухода.
Теперь я посещал вводный курс Марины Мирославовны только по пятницам, среда принадлежала Валерии Викторовне. В Дом я ходил по расписанию, по четвергам, а книги читал все больше из списка университетского курса по зарубежной литературе, которого у меня в свое время не было. Валерия Викторовна выделяла меня среди остальных. Каждый раз она приветствовала меня. Но помимо дружелюбия в ее взгляде было и что-то еще, то, от чего каждый раз голова шла кругом. Я, было, подумал,