все эти годы». Вот именно для этого она и была нужна. А потом, шесть лет назад, мама поехала к нему в офис, чтобы сказать, что от него уходит. Когда она приехала, он беседовал с какими-то бизнесменами. Он сказал ей, чтобы она подождала его в машине, и она спустилась вниз. Когда она открыла дверцу машины, то успела только сесть на сидение, и машина взорвалась. Мне потом сказали, что бомба сработала с запозданием, и что она должна была взорваться, когда открывали дверцу.
Я почувствовала, как у меня перехватывает дыхание.
– Это он должен был взорваться, а не моя мама.
Стас обнял меня, и я уткнулась в его плечо. Слезы текли сами по себе, и я никак не могла их остановить. Это был полный абсурд, я не плакала даже после смерти мамы, и уж тем более не собиралась плакать перед кем-то…
– Поплачь, Лен… Поплачь. Теперь я понимаю…
Он обнял меня, и неожиданно стало очень уютно, как будто я оказалась укрыта теплым плащом, способным защитить от любой непогоды.
Глава 12
Станислав Сигизмундович бушевал, глядя на новый вариант договора, который прислала другая сторона.
Почти физически я ощущала его потребность разнести к чертовой матери весь этот дорогущий номер отеля, которая сдерживалась лишь присутствием в нем меня и моего отчима.
– У меня уже возникает острое желание повесить их юристов, которые готовы спорить о каждой запятой.
– Стасик, успокойся, главное, что мы в целом договорились. Утрясем частности, и сможешь смело покупать себе квартиру. Я даже сам могу распорядиться, чтобы тебе ее купили.
Я видела, как Стаса покоробило от обращения «Стасик». Примерно так же, как меня коробило от вечных «Леночка», «девочка моя» или «красавица».
– Леночка ведь тебе помогает?
Я старательно сохраняла невозмутимость.
– Да. Очень.
– Значит, все у вас будет в порядке. Я на неделю уеду, надо съездить к нашим давнишним партнерам. Вот только пока не знаю, взять Леночку с собой, или оставить здесь.
Перспектива оставаться с отчимом наедине меня не прельщала совершенно.
– Артем Викторович, я же в языках – полный ноль. А тут действительно война из-за каждой запятой. Тут надо так язык знать, что я и за пять лет не научусь.
Отчим посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Стаса, и, наконец, сказал:
– Ладно. Девочка моя, тебе придется остаться здесь.
– Я не девочка, и не ваша, Артем Викторович.
– Лена, давай не будем сейчас…
– Если надо остаться, чтобы помочь с текстом, я, разумеется, останусь.
– Хорошо. Держите меня в курсе как у вас все идет.
Когда он вышел за дверь, я подошла к Стасу и положила руку ему на плечо.
– Не кипятись. Он прекрасно знает, как тебя передергивает от этого обращения. И специально так делает.
– Как ты его выдерживала все это время…
– Просто жила отдельно, и никогда к нему не обращалась. Мне легче, мне с ним работать не приходится.
– Это