и, нагнувшись к уху следователя, весело сквозь смех прошептала:
– Продала!
– Как так продала? – снова растерялся Семенов.
– А по объявлению.
– По какому объявлению?
– А вон там на заборе висит. Выйди, да посмотри. Только тебе то зачем? Твои седые останки точно никто не купит. А ведь когда-то, – женщина ностальгически вздохнула и подмигнула следователю, – у тебя волосы были как у Есенина.
Сказав так, Зина повернулась и с хохотом ушла. Семенов пошел в министерский буфет, купил стакан чая и булочку и без аппетита перекусил. Что-то на душе у него было неспокойно. В голове зрела какая-то мысль и все не могла созреть. Из буфета он пошел не в кабинет, а на улицу и прошелся вниз по улице Карла Маркса. День был ясный и солнечный. Только вот ветер был очень сильный, и волосы у проходящих мимо женщин и девушек так и колыхались, сминая своим обладательницам прически и закрывая им лица. Следователь в каком-то лихорадочном состоянии прошел прямо до Дома Мод. И вдруг он увидел то самое объявление, о котором говорила Зина. Он прочитал его три раза подряд, прежде чем понял, что это была не шутка.
– Разве такое возможно? – сам себя спросил Семенов, после чего пешком (не хотелось ждать троллейбуса) отправился к Театру оперы и балета.
Нужно было пройти по Московскому мосту. На нем был такой ветер, что следователь даже застегнул пиджак, чего почти никогда не делал, потому что не выносил скованности движений. Он шел быстро, и где-то посередине моста догнал девушку. Он еще издали обратил на нее внимание, потому что у девушки были роскошные длинные рыжие волосы. Они локонами спускались по плечам и спине чуть не к самой пояснице, и играли на солнце золотыми бликами. Даже ветер, казалось, боялся их потревожить. Так они были хороши. Семенов даже сбавил шаг, залюбовавшись девушкой.
Через несколько секунд он вдруг понял, что любуется ею не один. Ехавший на порядочной скорости оранжевый жигуленок, доехав до девушки, вдруг тоже сбавил скорость, и несколько секунд двигался параллельно с нею. В ней сидел дородный полноватый мужчина в белой рубашке и в черных очках и смотрел на девушку. Вид у него был такой, словно он хотел что-то спросить у девушки. Потом видимо передумал, и уехал своей дорогой.
«Такую кралю на «копейке» не снимешь», – подумал про себя Семенов и тоже обогнал девушку.
Через пять минут он был у театра. Узнал, где находится служебный вход и пошел к нему. У входа он, к своему удивлению, увидел оранжевый жигуленок. Что-то в груди у него екнуло, и он чуть не бегом вошел в здание театра.
– Куда вы? – строгим голосом попыталась было остановить его вахтерша.
– Я по объявлению, – сказал Семенов. – Где тут волосы принимают?
– А, – заулыбалась вахтерша, – поднимитесь по лестнице на второй этаж, там по коридору налево. Только там сегодня кажись никого нет. С утра дверь закрыта.
Семенов хотел уже подняться, как увидел, что ему навстречу спускается мужчина в белой рубашке и в очках. И с ярким пакетом в руках. Тот самый, что сидел в «копейке». Увидев Семенова, он вдруг шарахнулся в сторону.
– Стоять, милиция! – крикнул Семенов,