внимательно прочитали ее три года тому назад. Да вам и самим невредно ознакомиться.
Кажется, это был перевод с польского, цветная брошюра, в которой ясным, доступным, в меру научным языком честно и прямо рассказывалось ребенку, откуда берутся дети.
Мы положили ее на тумбочку в чулане и стали ждать. Мальчик пришел из школы в хорошем настроении, Кеша спросил у него дружелюбно:
– По математике ничего не получил отрицательного?
А то нас вызывал в школу его математик Юрий Георгиевич.
– Ваш сын, – сказал он, – у меня на уроке гадает на кофейной гуще, в условия не смотрит, врет, как Троцкий Ленину, а Ленин Троцкому, устраивает веселые конкурсы «Кто может чихнуть, не переставая икать» и мечтает о том, как он будет офицером. Я ему говорю: «Математик Гаусс девятнадцать лет бился над задачей, и только на двадцатый год во сне к нему пришло решение». А он мне: «Ха-ха-ха! Девятнадцать лет бился! Я бы назавтра про нее забыл». Ну? Что молчите?
Кеша ответил интеллигентно:
– Мы задумались.
А Юрий Георгиевич нам и говорит:
– Как можно задуматься такими пустыми головами?
Мы с Кешей до того растерялись, даже попрощаться с ним забыли.
– Нет, – благодушно ответил мальчик, – хотя меня сегодня вызывали к доске. Мы решали задачу: сколько попугаев в год съедал Робинзон Крузо, если советский народ съел десять тонн «ног Буша» и «крылья Советов» – пять тонн?
Он ушел в чулан, а мы с Кешей притаились.
Вдруг он вбегает на кухню – разъяренный, швыряет в нас этой цветной брошюрой и кричит:
– Ах вы, злоумышленники!!!
Мы:
– Что? Что?..
– Возьмите себе свою глупую книжонку! Я вас спрашивал? Спрашивал?! Вот тут написано: «ЕСЛИ ВАС СПРОСЯТ»!
– Так ты знал??? – спрашивает Кеша.
– Не знал! – он крикнул свирепо. – Не знаю, и знать не хочу!!!
А потом все пугал нас, что придет какой-то Харальд Синезубый и сын его, Свейн Вилобородый, вот они нам еще покажут!..
Он хотел жить один – с аквариумными рыбами. И с жабой. Жабу он себе заранее присмотрел в зоомагазине.
– Это такая мерзкая тварь! – восхищенно рассказывал мальчик. – Дряблая, киселеобразная ляга болотного цвета, размером с чайник, как коровья лепеха!..
Редкое единение он чувствовал с миром земнводных.
– А если придет невеста, – говорил, – я бы залез в аквариум и превратился в меченосца.
Какой-то у него был свой взгляд на вещи с их истинной скрытой сутью. Наверное, мы с Кешей мешали ему, вставая между ним и целым миром. Как он упрашивал меня оставить его одного!
– Дай мне самостоятельности, дай, – просил он. – Не будь врединой, дай мне побыть без горланящих мам и пап. Когда я остаюсь один, – говорил он, – я начинаю петь песенку. Такая чудесная придумка – поночевать в одиночестве! Запрусь на все замки. Поужинаю плотно. Порисую, журнальчик посмотрю. Буду сидеть, слушать лютневую музыку, на улице гулять, ключи не забывать. А? Марусь? Я просто умру, если ты мне не разрешишь. Почищу обязательно зубы,