зря так думаешь. Правда.
– На планете слишком много женщин, чтобы я успел найти ту, с которой…
– И всё же, Динар… Ты мне врал.
– Я и себе врал.
– Если хочешь, – чуть помолчав, добавил я, прикинув, что так будет лучше, – рассказывай мне обо всех девушках, которые окажутся для тебя привлекательными.
– Их не будет много.
– Сколько будет.
А потом были два совершенно сумасшедших дня, когда я пытался поймать Динара, чтобы узнать подробности о праздновании, заодно досдать внезапные долги по учёбе и не сойти с ума из-за того, что родители решили в очередной отпуск пригласить меня с собой. Так что к моменту «икс» я оказался совершенно выжат и обречён на преступное возлежание на мягком диванчике подальше от шумного сборища, а что оно будет именно таким – не сомневался.
Но, пожалуй, ожидаемые масштабы действа, превзошли не только мои личные ожидания. Ди оказался даже в большем шоке, когда его отец притормозил перед клубом, куда категорически не разрешил ехать на такси. Ко входу пускали только тех, кто был приглашён, и вокруг собралась приличная толпа зевак, среди которых выделялись ярко-накрашенные и фантастически разодетые девушки и наглухо пьяные парни, не ожидавшие, что сегодня не смогут повеселиться как следует.
Именно тогда, в тот злополучный вечер, я понял, насколько Ди был прав касательно другого мира, – пока мы добирались до входа, нас фотографировали, а уже на следующий день можно было полюбоваться небольшими статьями из разряда «как отдыхает золотая молодёжь», «такой вечеринки Москва не видела очень давно», «богатым плевать на всё – целый клуб был снят под празднование дня рождения», «день рождения наследника ювелирного бизнеса обошёлся его семье в…» и тому подобное, и в том же духе, и ещё много-много всего.
Но это было потом, пока же Динара приветствовала толпа шумных и беззаботных парней и девчонок, возбуждённых самой модной музыкой, всевозможными напитками и общей обстановкой безудержного и немного сумасшедшего веселья. По его лицу я так и не понял: такое количества внимания оказалось приятным или всё же нет. Теперь Ди было позволено даже больше, чем всегда, так что вечер и последующую ночь он провёл в дичайшем угаре, за которым мне виделось желание абстрагироваться и не воспринимать реальность как таковую.
Я видел, будто обладая рентгеновским зрением, и желание многих угодить ему, втереться в доверие, заслужить внимание. Мой друг оказался на Олимпе, сам прекрасно это осознавая, мне же до сих пор было неясно – как. И следом добавился ещё ряд вопросов: насколько легальным и крупным был бизнес его отца, позволявший столь гигантские траты. Будучи максимально приближённым к семье, погруженный в самые неприглядные тайны, – я ничего не знал. Бродил на ощупь в темноте, крепко держась за руку доверия к Динару. Но сегодня чувствовал себя отщепенцем, сторонним наблюдателем. Играть, как делал это Ди, – не мог, не хотел и всё больше убеждался в том, что не желал больше участвовать в происходящем. Если только…
Бармен не спросил ни о чём, кроме