золотое сердце, Лиза. Это семейное.
Моя улыбка дрогнула.
– Мы тебя будем всячески ублажать, вот увидишь.
– Даже не сомневаюсь.
Я уселась за руль, чувствуя себя отвратительной лгуньей, недостойной того слепого доверия, которое он мне оказывает. Ну почему я ему все не рассказала, ведь хватило бы трех-четырех правильно подобранных слов? Я оказалась не в силах произнести их. Я боялась, что он расстроится или рассердится, узнав, что моя мать – его дочь, с которой он уже много лет в ссоре, – наконец возвращается в лоно семьи и тоже собирается побыть у меня.
Оставалось меньше сорока восьми часов, чтобы набраться духу ему это сказать.
2
– Притормози, ты нас угробишь! – воскликнул Лулу, вцепившись в ручку над стеклом, когда я свернула на узкую извилистую дорогу, ведущую к моему дому. Рытвины и ухабы заставляли нас трястись, как на заправском ралли, зато вдоль обочины по обеим сторонам выстроились величественные ясени, сплетавшиеся летом в изумительный зеленый свод.
Глянув на спидометр, я не удержалась, чтобы его не подколоть:
– Расслабься, я и до семидесяти километров в час не дотянула! Кстати, напомни, не тебя ли когда-то остановили за серьезное превышение скорости на этой самой дороге?
– Так ведь ты уже рожала! Вот и пришлось давить на газ, чтобы доставить тебя в роддом. И все закончилось совсем неплохо. Мне даже штраф простили…
– Ага, в обмен на хорошую бутылочку! Ладно, можешь выдохнуть, приехали, – сказала я, увидев, как впереди показались очертания домика с зелеными ставнями.
На самом деле это старая ферма, к которой примыкают две другие жилые постройки. Одну из них занимает моя подруга Полин со своим парнем Мехди. Третью купила супружеская пара пенсионеров из Парижа, которых мы видим только летом, когда они приезжают насладиться тишиной и покоем нашей глубинки. Чтобы добраться до этого уголка Берри, все еще хранящего свой нетронутый вид, следовало, свернув с автострады, проехать через живописные деревушки с названиями вроде Гупийер, Гишонри, Ренери или же – любимое название моего сына – Петоньер. Наша называется Оазис – из-за ручья, петляющего через лес, который начинается на краю нашего участка и простирается дальше за луга. По легенде, раньше там в полнолуние собирались ведьмы под охраной волков, чтобы творить свои заклятия, укрывшись в густом кустарнике и зарослях папоротника. Некоторые старики до сих пор верят в них и побаиваются этих мест. Лично я никогда не встречалась ни с волками, ни с ведьмами и ни на что не променяю этот тихий уголок, пусть мне хоть луну с неба посулят.
Впрочем, я не всегда жила здесь. Проведя детство в Туре, я уехала учиться в Анже на факультете иностранных языков. Через несколько месяцев на какой-то вечеринке встретила Бастьена, студента мединститута. Он сразу привлек меня своими темными кудрями, придававшими ему бунтарский вид, и возвышенными гуманистическими идеалами. После трех лет спокойных отношений Бастьену захотелось перейти на следующий уровень.