дышал. Судя по отсутствию следов борьбы, он не сопротивлялся. Ребята поискали, но возможного орудия не нашли. Может, где на дне лежит, сверху не видно, придется воду спускать.
– Под каким углом был удар? – спросил я. Милованов поднялся с кряхтением, развернул меня спиной, поднял руку с воображаемым молотком и резко опустил. По моей спине пронесся холодок. Несмотря на то что в руке у Жоры ничего не было, я вздрогнул. Удовлетворенный Милованов вновь опустился на колени.
– Вот сюда ему попали, – пояснил Жора. – Парень был практически ростом со Стаса, так что убийца немного ниже, но точно я вам вряд ли скажу даже после вскрытия. Ну разве что он явно правша.
Агата нависла над экспертом и грызла колпачок ручки, а потом ткнула ею в сбитые костяшки на руках мертвеца.
– А это что?
– Да, я это тоже отметил, – согласился Милованов. – Но следы застарелые, им дня три-четыре. Вообще на теле много синяков, но, учитывая, что он занимался хоккеем, это не удивляет. Правда, следы на руках говорят, скорее, о драке. А еще у него синяки на скуле примерно того же периода. Может, конечно, он их на тренировке получил, но… Впрочем, к смерти это отношение не имеет.
– Подтащили к краю, макнули в воду, а потом вытащили? – уточнил я. Милованов кивнул.
– А зачем вообще вытаскивали? Во сколько его нашли? – нетерпеливо прервала Агата. – Он что же, пришел сюда с раннего утра?
– Ну, сложно сказать, тут вскрытие покажет, но я бы сказал, что он тут лежит еще с ночи. Вода теплая, пол с подогревом, надо разбираться. Но навскидку – между часом ночи и пятью утра. Еще мне почудился запах пива. Нашел высохшие лужи, судя по всему, тут была какая-то вечеринка. Пиво точно пили.
– Интересно, – протянула Агата. – И что это за ночной заплыв? Да еще с пивом… Он вообще входил в тренировки? Почему ночью? Я всегда считала, что у спортсменов режим. Кто-то уже разговаривал с его тренером?
– Он едет, – ответил я. – Тут еще такой момент: тренер еще и его отчим. Мать в отъезде, поправляет здоровье где-то за границей, или в командировке, не в курсе, но ей уже сообщили.
Агата скривилась, недолго подумала, отошла к своему одиноко стоящему и уже слегка размокшему стаканчику с кофе, подняла и сделала щедрый глоток. Коричневые капли упали прямо на ее берцы. Поставив стаканчик обратно, она вернулась ко мне.
– Свидетели? – кратко осведомилась она и завертела головой, разыскивая камеры. Обнаружив их под потолком, она слегка приободрилась, но совершенно зря, поскольку я поспешил ее разочаровать.
– Ни одного. Во всяком случае, никто не признался. И на камерах пусто.
– Как это?
– Так это. Камеры во всем комплексе отключили в двадцать два десять и до сего момента не включили. Ключи от серверной только у начальника охраны, и он божится, что никому их не давал. На пульте тоже не спохватились. Сторож клянется, что внутрь никого не пускал, но от него перегарищем несет за версту. Думаю, он спал и ничего не видел или врет. По его словам, он каждые два часа