полицейский отдел Мидлтауна.
– А вот и ты, Уорд! – добродушно воскликнул шеф, как только Макс вошел в его кабинет.
Шеф-интендант Отдела полиции Мидлтауна и Новых районов, Рой Калхун, был упитанным мужчиной преклонных лет с просматривающейся в седине залысиной, но с пышными белыми усами. Он остался одним из немногих старожилов отдела.
– Предложил бы познакомиться, но, полагаю, вы и без того представлены друг другу.
Макс, конечно, сразу заметил гостя шефа Калхуна – высокого мужчину с острыми скулами и симметричными чертами лица, словно их сотворил искусный скульптор. Бледная кожа только добавляла схожести со статуей, как и длинные белые волосы, затянутые сейчас в низкий хвост.
– О, разумеется, мы знакомы, – подтвердил белобрысый, – правда, Макс?
Тот втянул воздух, пытаясь сдержать недовольную отповедь, а выдохнул только:
– Рие…
– Так ты меня помнишь? – Губы того сложились в кривую усмешку, а светло-серые глаза блеснули.
Еще бы Макс его забыл! Правда, они виделись не так много раз. Все, что Макс точно знал о Рие, сводилось к списку информации.
Во-первых, Рие – в прошлом узник ужасной лаборатории, где ставились эксперименты над людьми. Именно там он приобрел седые волосы и блеклые глаза, а еще магию такой силы, что ему уступили бы даже сильнейшие маги Королевства. Про узников лаборатории узнали не так давно, потому их «легализовали» только пару сезонов назад: многие лишились семьи или вовсе о ней забыли, потеряв память после страшных опытов. Пришлось в срочном порядке придумывать процедуру выдачи документов несчастным.
Во-вторых, Рие был связан с криминалом. Чтобы выжить, бывшие узники прибегали к самым отчаянным методам заработка. Когда вскрылись подробности дела о лаборатории, общество всколыхнулось, а к беловолосым применили Королевскую прерогативу милосердия, которая распространялась на все их поступки до обличения лаборатории. Рие так же, как и других, помиловали. Правда, он не был отягощен ни одним судебным решением, следовательно, де-юре вообще был чист. А желающих рыться в его прошлом не нашлось, потому что никто не хотел наткнуться на осуждение общественности, которая бескомпромиссно встала бы на защиту «несчастного».
Ну и в‐третьих, Рие «проходил практику» в их полицейском отделе. Или, точнее, способствовал тому, чтобы отыскать как можно большее количество документов и доказательств для статей Рубиновой дамы, которая и раскрыла для народа все секреты жуткой лаборатории. Так уж вышло, что Макс тайно помогал и с этим, ощущая слишком уж большую несправедливость в десятках погубленных жизней людей, которых запытали в лаборатории.
Тем не менее знакомство Рие и Макса свелось к нескольким фразам приветствия и сухому обмену информацией. Общаться тесно им не пришлось, чему Макс был даже рад. Ему казалось, что характерами они бы не сошлись.
– Что ж, вот и прекрасно! – шеф хлопнул в ладоши. – Вы знакомы, вам будет легче.
– Прошу прощения, но легче с чем?
– Ты же хотел напарника, а, Уорд?
Макс