полотне чувств.
Кошмар последней недели превратился в неуловимое облачко, все дальше и дальше уплывающее к горизонту сознания, а вместе с ним уплывала и мысль о психиатре.
Карлотта боялась психиатров. Тем, кто к ним обращался, никогда не становилось лучше. Здесь, с Синди, она была в безопасности. В этой крепости с толстенными стенами. У нее было время тщательно все обдумать, восстановить события. Она лежала в ванне, и мягкий свет проникал сквозь комнатные растения, развешанные на окне, отбрасывая прохладные лучи на сверкающую пену.
В каком состоянии ее дом? Возможно, сейчас там лишь обугленные руины, из почерневших обломков торчат только унитаз и холодильник. Она прямо видела, как мистер Гринспан мечется в пижаме, пытаясь руководить пожарными. Толпы людей стоят и наблюдают, как горят кирпичи и трубы. Но эти мысли казались неправдоподобными. О таком могут думать душевнобольные во время самых сильных припадков. Мир был не таким. Карлотта ощущала себя гигантской птицей, которая кружит и кружит, снова мягко приближаясь к земле. Теперь все вернулось в фокус, к реальности, и фантазий не осталось.
Карлотта вылезла из ванны и вытерла плечи огромным желтым полотенцем. Она нахмурилась, когда подумала, что нужно все выяснить. Съездить домой. Может, подождать, пока Билли не вернется из школы, чтобы сходить вместе? Или лучше поехать сейчас, когда высоко в небе солнце еще светит? Она надела лифчик и трусы. Уже в спальне она надела рубашку и джинсы, позаимствованные у Синди. Здесь не было ее одежды, а денег на новую у нее не было.
Карлотта причесалась. В зеркале ее лицо снова казалось красивым. Спокойствие вернуло мягкость ее маленьким чертам. Она почувствовала, что к ней возвращается уверенность. И поэтому вышла за дверь с ключами от машины в руке.
Карлотта остановила машину прямо перед тупиком на Кентнер-стрит. Со стороны дом выглядел абсолютно нормально. Какое-то время женщина смотрела на него. Ни одна деталь не изменилась. Потом она вышла из машины.
Когда она открыла дверь, ее обдало сухим жаром, наполнившим дом. Угнетающий, удушающий, от него перехватывало дыхание. Она подошла к термостату. Видимо, его задели в ту ночь, когда семья убегала, потому что температура была настроена на 33 градуса. Карлотта его выключила. Было тихо. Несколько мух жужжали над немытой посудой у кухонной раковины.
Одна тапочка Джули лежал на полу в прихожей; видимо, она упала той ночью. Карлотта заглянула в спальню девочек. Только плюшевые мишки, несколько книг и белье на стуле. Она достала из шкафчиков их одежду. Стояла тишина. Не доносился даже шум улицы. Затем Карлотта вышла в коридор и уставилась на закрытую дверь своей спальни.
Осмотрела дверь. Никаких трещин. Никаких следов пожара. Ничего. Она приоткрыла ее ногой. Внутри были сброшенные с кровати простыни. На полу лежала лампа, абажур погнулся. Карлотта распахнула дверь пошире. На деревянном полу лежал флакон духов. В комнате пахло фиалками.
Карлотта сделала несколько шагов. Здесь оказалось немного холоднее. Окна были открыты.