Она была черноволосой миниатюрной прелестницей, а он – стройным высоким красавцем с длинными вьющимися светлыми локонами и глазами словно из чистого золота. Их пара выглядела прекрасной, слегка контрастной, но не настолько, как если бы Люциан сейчас шел рядом с Каем; они источали ауру спокойствия и взаимопонимания, словно эти двое были семьей уже много лет.
– Мы увидимся завтра? – спросила Амели, глядя на носки своих сапог.
– Завтра запланирован совет, но я постараюсь освободиться к ужину, правда, ненадолго – хочу тем же вечером отправиться в божественный источник.
– В божественный источник? Зачем так рано? Ты ведь не истощен и не заражен тьмой.
Амели не знала правду о болезни Люциана, так что для нее, как и для всех остальных, его пристрастие запираться в божественном источнике было странным.
– Я пробыл две недели в городе, наполненном демонами. Мне нужно очиститься.
Амели закусила губу, видимо, от досады. Она понимала важность похода в божественный источник, но все равно была недовольна возникшей ситуацией. Ее можно было понять. Влюбленные обычно стремились к друг другу и проводили вместе все имеющееся время, их же пара бо́льшую часть жизни находилась порознь. Люциан никогда не ставил романтические отношения превыше владыческих дел, а Амели не смела и пытаться изменить его поведение. Пусть она грустила из-за происходящего, но никогда не осуждала его решения. Как правитель, Люциан не мог ради нее пренебрегать благополучием сотен тысяч людей в Лунных землях, которое зависело не только от его деяний, но и здоровья.
– В таком случае, прошу, постарайся успеть завтра на ужин. Я буду рада увидеть тебя перед тем, как мы снова расстанемся, – мягко произнесла Амели, глядя на любимого снизу вверх.
Люциан улыбнулся и накрыл ее ладонь своей.
– Постараюсь.
Они свернули на ближайшую тропинку и направились к озеру, у которого росла серебряная ива – такая же, как в Асдэме, где Бог Войны рисовал портрет владыки Луны.
Рядом с Амели мрак в душе Люциана, накопленный за время путешествия, начал медленно рассеиваться, а он сам окунулся в комфортную среду, где никто не выводил его из себя, не провоцировал и не переступал границы дозволенного. Только подумав об этом, он мысленно выругался на Кая за то, что тот родился таким бессовестным, постоянно лукавил, недоговаривал и игрался с ним в Асдэме, вместо того чтобы вести себя прилежно и пытаться подружиться. Никто в этом мире не мог сравниться с этим демоном, и, сбежав от него, Люциан облегченно выдохнул. Теперь он перестанет испытывать ту лавину непривычных чувств, которые пробуждал в нем владыка тьмы. Вновь станет спокойным, холодным и собранным. Таким, каким был всегда.
– Расскажи лучше, чем ты занималась в мое отсутствие, – поинтересовался Люциан, помогая Амели присесть на короткую лавочку, стоявшую на берегу озера.
– Мне особо нечем делиться. – Амели скромно пожала плечами. – После твоего отъезда я помогала в лазарете клана, а немногим позже, когда ты прислал письмо о продолжении путешествия,