уединиться. Ты в моем распоряжении, а я в твоем. Мы – тайна друг друга.
– Да.
– Хочешь, я устрою тебя поудобнее? Принесу подушки…
– Вальтер, все прекрасно. И, полагаю, здесь мы можем не сомневаться, что нашу тайну сохранят.
– Надеюсь. – Вальтер отводит взгляд, почти смущенный. – Как думаешь… ты когда‐нибудь расскажешь обо мне семье?
– О, хочу, – вздыхает Тея. – Очень хочу. Но как вообще начать такой разговор? Отец, тетя… будет очень тяжело. Ты Пирам, а я Фисба, и мы зажаты в холодных тисках судьбы, разделенные толстой стеной.
Вальтер смеется.
– Это не смешно! – возмущается Тея. – Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю.
– А я тебя. Больше всего на свете.
– Даже больше живописи?
– Это жестокий вопрос. Ты не даешь мне постель и кров.
– Знаю. – Тея колеблется. – Но ты мог бы держать меня в своей постели.
Вальтер смотрит на девушку и снова впивается в ее губы, целует глубже, чем когда‐либо, и его рука ныряет под блузу, поднимается к груди. Его пальцы теплые и уверенные. Тея думает, что запусти он руку ей под юбки, она бы это позволила, ничего другого ей не оставалось бы. Они пятятся назад, натыкаются на побеленную стену, частично скрытую старым задником с изображением греческого храма.
– Что ты со мной делаешь? – шепчет Вальтер.
– Это, – шепчет Тея в ответ, ее рука скользит вниз, к твердости в его штанах.
Вальтер стонет, прижимаясь, и в тот же миг дверь с грохотом распахивается. Они отскакивают друг от друга, все еще невидимые вошедшему.
– Твое платье на сегодня, – произносит чистый голос, привыкший быть слышным в просторных залах. Ребекка. – Фабрициус его распустил.
Тея зажимает рот ладонью, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. Вальтер, взъерошенный и раскрасневшийся, бросает на нее полный страсти взгляд.
– Полагаю, ты здесь, Тея, – продолжает Ребекка, и голос ее звенит от напряжения. – Уже половина пятого. На случай, если ты не знала.
Раздается шелест юбок, Ребекка кладет платье на стул Вальтера.
– Надеюсь, ты проведешь прекрасный вечер, – говорит она. – И возьмешь от него все. Приходи ко мне поскорее, ладно? И еще, Тея… – Пауза. – Береги платье.
Дверь мастерской снова закрывается.
– Что это все значит? – спрашивает Вальтер. – Какое платье?
Тея закатывает глаза и отталкивается от стены, момент близости ушел.
– Крещенский бал у Клары Саррагон, – поясняет она. – Тетя интригами заполучила нам приглашение.
Вальтер изумленно распахивает глаза.
– Это же один из самых известных балов города. Я знал, что ты живешь на Херенграхт, но неужели у твоей семьи настолько хорошие связи?
– Нет, конечно, – отвечает Тея. – Но тетя к этому стремится. Не знаю почему. Там будет полно скучных торговцев, которым больше нечем заняться. Ребекку тоже пригласили, но у нее, разумеется, представление. А тебе пришло приглашение?
– О да. Затерялось среди