нового он не услышал.
Всего курфюрстов было пятнадцать, и Кхана, которому служил его младший брат, уже поддерживало большинство из них. Против остались лишь трое, в их числе курфюрст Кацуя – его Владо и называл оскорбительным прозвищем «Кача». Остальные – те, кто официальной поддержки не выразил, – похоже, решили последовать за большинством.
Выборы заведомо проиграны – Юлькен это знал. Однако разве не политические убеждения ценились в семье Джиннеман, да и вообще среди всех тех, кто унаследовал в Республике Травачес более или менее известную фамилию, так же высоко, как жизнь? К тому же общеизвестен и тот факт, что немало людей продолжали следовать им, даже жертвуя этой жизнью. А семья Джиннеман имела особую славу в этом отношении. И возможно, причина, по которой братья столь жестко разошлись, заключалась в сильных искушениях, которые предлагали курфюрсты, признавшие эту славу.
Но как давно это началось? Когда лордов так ошеломили и взволновали вещи вроде убеждений и фракций, хотя в то же время в стране было немало людей, которым и куска хлеба не доставалось? Может, после того, как в Травачесе ввели странную республиканскую политику выборов среди феодалов? Нет, ну какая это в самом деле республика? Это не что иное, как порочная форма монархии, которая делила всю нацию на сотни фракций, где дети отворачивались от родителей, брат восставал против брата, а друг – против друга. И, даже несмотря на это, его было невозможно сломить.
С давних времен в Травачесе считалось вечным позором покинуть хозяина, которому пообещал служить. Но восемь фракций, существовавших на момент основания Республики, не будучи способными прекратить ссоры и остановить убийства, все равно разделились на сотни мелких. Даже зная все это, Юлькен тоже не смог последовать за отцом и матерью в их фракцию, не смог объединиться с младшим братом и переманить жениха младшей сестры на свою сторону.
В Травачесе семьи нередко распадались из-за того, что их члены вступали в разные фракции. Курфюрсты, а также те, кто желал стать ими на следующих выборах, делали все возможное, чтобы привлечь на свою сторону любого из хоть сколько-нибудь известной семьи, затем заставляли его сместить родственников, захватить в руки весь род и от его имени подарить им голос. Их не заботило, что при этом братья и сестры ссорились, мужья и жены становились врагами, а матери и сыновья отворачивались друг от друга. Помочь своей фракции прийти к власти – это была единственная цель тех, кто родился в Травачесе!
Уходя, Владо снова попытался поддеть старшего брата:
– Если бы ты послушал меня сегодня, возможно, остался бы главой рода Джиннеманов. Какая жал ость. Что ж, старайся теперь удержать ее, пока я, младший брат, его не отнял.
Бах! – дверь захлопнулась.
Юлькен, оставшийся один, сидел неподвижно, словно статуя. Все это время он тоже жил в водовороте политических распрей и до тошноты насмотрелся на то, как одна политическая фракция Трава-чеса уничтожает другую. Слова о примирении – это просто чушь собачья. На самом деле Владо, вероятно, пришел объявить ему войну.
Всего