дело.
Вежливый, пожалуй, но так смотрит своими голубыми глазами, будто несет невыносимую ношу. Может, так и есть? Он пил вино и читал книгу, сидя у камина со своей собакой, а тут заявилась я и все испортила.
Какой ужас.
Я захожу в кабинку и выворачиваю ручку на максимум: знаю, что у меня не так много времени, прежде чем закончится горячая вода. Я даже спустя столько лет об этом помню и улыбаюсь этой мысли. Многих бы такое раздражало, но для меня это еще одна черта характера домика, который я так люблю.
Могу поспорить, что Чарли будет беситься. Он кажется одним из тех людей, у которых в жизни все по полочкам. Ну или я делаю преждевременные выводы, основанные на первом впечатлении. Да нет, могу поспорить, что права. Наверняка он уже на кухне стол накрыл под свой ужин, продумав с точностью, что будет сегодня есть.
В чем-то он похож на итальянца, хотя акцент выдает жителя Белфаста, и я пускаюсь в пространные мысли о том, что ему по наследству передали какие-то старинные семейные рецепты, которыми он никогда не поделится с кем-то вроде меня.
Стоя под горячей водой и чувствуя, как меня наконец окутывает тепло, я задаюсь вопросом: как все это вообще произошло? Как будто я оказалась в каком-то фильме-катастрофе, и режиссер вот-вот закричит «снято», и все закончится. Или, может, все это просто дурной сон? Вода становится ледяной, напоминая мне о реальности.
Да-да, Роуз Куинн. Ты правда в коттедже покойной бабушки Молли, впервые за долгие годы, еще и с каким-то незнакомцем, хоть и планировала закрыться на семь замков и никому не показываться на глаза, пока не закончатся праздники.
Я выхожу из душа, слыша, как надо мной скрипят половицы. Домику уже лет сто, и я прямо-таки представляю, что сказал бы папа, будь он здесь.
Будь он мой, я бы уже отремонтировал душ. И двери промаслил. И обставил тут все совсем по-другому. У Марион нет вкуса. Только и может, что языком молоть, да все впустую.
В животе урчит, и я быстро вытираюсь насухо. Полотенца мягкие и теплые, и я словно снова маленькая девочка, приехавшая сюда на осенние каникулы.
Бабушка Молли готовила на плите супы и рагу и что-то пела себе под нос. А потом звала к себе попробовать угощение, и каждое блюдо было вкуснее предыдущего.
Я целый день нормально не ела и, хоть и сказала, что не голодна, на деле за хороший ужин могла бы и убить.
Остановившись, я осматриваю себя в запотевшем зеркале.
Как я так вляпалась. Это место кишит счастливыми воспоминаниями. Как тут забыть и жить дальше? Так бы и пнула себя за то, что принимаю необдуманные решения.
Я слишком спонтанная, знаю, и если на работе это скорее плюс, моя изюминка, которая помогает креативной деятельности, то в личной жизни я просто бреду, словно увязнув в жидком янтаре, перебираясь из одного дня в другой, потерянная в тумане скорби и притворства.
Но это Рождество… если я только смогу его пережить, это будет очередное событие, которое удалось мне без Майкла. Я смогу сфокусироваться на этом и других хороших вещах. На прекрасных друзьях: Карлосе, Мэйв, Ивонн. Мы ходим на горячую йогу, в книжный клуб, проводим вечера перед телевизором с вином и