я тебе так сразу не расскажу… – Улыбался Соломон. – Столько лет… Я отучился… вот теперь… – Он замолчал, не зная, как объяснить брату, чем теперь занимается.
Леня пристально посмотрел ему прямо в глаза:
– Ботай, не менжуйся!7 Надеюсь, ты все по понятиям делаешь?
– Я пластинки продаю! – выдохнул Соломон. – Импортные… у матросов покупаю и… продаю. Вот так!
Леня засмеялся:
– Братишка, да ты никак фарцовщиком стал?
– Ну… у нас в стране это так называется, – кивнул Соломон.
– Ладно! И то нормально! – Леня снисходительно потрепал брата по голове, а потом, резко посерьезнев, сказал: – У меня есть малява до смотрящего за городом! Завтра до него пойду. Потом тебе хорошую работу найду. Законную и чистую. Ты ж не зря учился! Будешь гешефтмахером!8
– Да уж… – Опустил голову Соломон, счастливый оттого, что рядом опять есть старший брат, такой сильный, влиятельный и уважаемый всеми. – Сейчас смысла нет где-то работать! Я с нескольких пластинок зарабатываю больше, чем любой завмаг или товаровед в магазине… – начал было он делиться своими мыслями, осторожно прощупывая почву.
– Ну хорошо, а какие у тебя идеи? – Ухмыльнулся Леня. – Ты мне маяк кинь, а я шо-нибудь придумаю!
– Идея такова. Фарцовщики покупают у матросов варенки… это джинсы модные, импортные. Так вот, я примерно подсчитал: смысла покупать за бешеные деньги привозной товар нет. Намного выгодней шить джинсы тут, варить их, нашивки модных фирм лепить… «Монтана» там, «Левис» всякие… не важно… продавать! Себестоимость выйдет в разы ниже.
Леня внимательно выслушал брата и удивленно спросил:
– А шо так покупают их? Эти варенки?
– Еще как! – с жаром воскликнул Соломон. – Особенно маскали!
– Так а шо ты это раньше не заварганил?
– Есть проблема одна… У нас на Молдаванке много где в подвалах есть подпольные цеха. А есть и такие, где ханку9продают, а еще водку, морфий, анашу… На Осипенко что угодно можно сейчас купить!
– Это цыгане там так барыжат? – хмыкнул Леня.
– Да, брат! Там сейчас притон на притоне! И не ровен час, всю эту подпольную корпорацию накроют менты! А я со своими джинсами не хочу под шумок залететь.
Леня улыбнулся. Ему нравилось, что брат так вырос, причем не просто вырос, а стал еще и смотреть на два шага вперед.
– Сейчас смотрящий за городом Флинт, – стал рассуждать Леня. – За него много говорят по лагерям. Он марвихер10 законный. Очень уважаемый парень. При понятиях. Как он допускает такое?
– Он не допускает, – ответил Соломон. – Флинт против наркотиков. Но к цыганам не лезет. Они ментам платят! Блатные не лезут. Но как только начальник милиции придет другой, цыган всех пересажают!
– Н-да… – задумчиво протянул Леня. – Поменялось тут все, я смотрю.
– Да, брат, еще как! – согласился Соломон.
– Слушай,