люблю… Знаешь, что хотела тебе сказать?
– Да, моя маленькая. Что ты?
– Ты каждое утро обнимаешь меня и целуешь в щеку, и что-то говоришь шепотом с закрытыми глазами. Я много раз пыталась понять, но не могла, что ты там говоришь?
– А зачем тебе это знать, дочка? – он нахмурился.
– Ты же знаешь, я любопытная, – улыбнулась Лана.
Он, тоже улыбнувшись, сказал:
– Молюсь Богу за тебя и благодарю его за то, что у меня есть ты. Отцовские молитвы Бог всегда услышит. Это мне говорила моя мама. Сейчас я говорю тебе, а потом ты расскажешь своим детям и внукам, – он встал с постели.
– Ты сегодня не закрыл глаза, когда обнимал меня, я заметила, – она начала барабанить ногами по полу.
Эрик Леонардович не ответил. Сегодня утром он был рассеян и погружен в свои мысли и вопросы дочки пропускал мимо ушей. Выйдя из комнаты, он распахнул застекленную дверь на кухню. Жена, Мария Михайловна, уже готовила завтрак.
– Ой, Господи! Ты что так хлопнул дверью, чуть стекло не разбил.
Эрик, ничего не говоря, подошел к ней и поцеловал в шею, сел в углу на свое привычное место и закурил сигарету.
– Поставь мне пепельницу, – он нервно кусал себе губы. Жена хорошо знала эту его привычку, годы совместной жизни не прошли попусту.
– Нет, дома нельзя, ты же знаешь, Светлана плохо чувствует себя после этого. Что с тобой вообще? Ты сам на себя не похож с утра. Дверями хлопаешь… – она отошла от плиты и пристально посмотрела на мужа:
– Ну, что случилось?
– Сегодня во сне видел родителей… Мама почему-то злилась на меня. Так странно все было… Торопились, бежали куда-то, куда – непонятно…
– Она что-нибудь говорила? Отца тоже видел? – у Марии задрожали руки.
– Да, там были мы с тобой и папа с мамой. Сначала я ничего не понял, потом увидел, что мы в старой деревенской бане все вместе паримся. Мама все время говорила мне: «Зачем ты так? Ну зачем ты так поступил!» А я ничего не понимаю, почему она меня ругает…
– А Лана где была? – поспешно спросила Мария у мужа.
– Я её увидел через окно, она крутилась вокруг бани, ей было лет пять-шесть на вид… Она хотела зайти, но мама не открывала дверь. К чему все это, не знаю…
Мария Михайловна задумалась. Сон был не к добру: мыться во сне – это к болезни. Но мыться с покойными родителями – это еще хуже. «Сегодня после работы схожу в церковь, давно не была», – подумала она.
– Что молчишь? Скажи что-нибудь…
– Все будет хорошо, – она не стала расстраивать мужа. – Главное, Лана не с нами была.
– Да, она была не с нами, – Эрик задумался. – К чему это все мне приснилось?
– Забудь. Тебе чай или кофе?
– Наверное, кофе.
Он потушил сигарету, встал и открыл окно. Дождь лил как из ведра. Из окна их маленькой кухни были видны горы, поросшие деревьями. В доме напротив свет горел только в одном окне. Было еще рано, на улице никого, только стояла черная служебная «Волга». Слышно было, как барабанит дождь по крыше.
Эрик пару минут смотрел в окно на улицу, потом тяжело