по делу. По вашим рапортам и докладным будет проверка. Решение сообщим чуточку позже.
Присутствовавший при этом командир бригады Заостровцев почти сиял: Лев Михайлович очень редко обходился без «фитиля», считал, что это норма проверки, иначе как поддерживать боеготовность и рвение комсостава. Алексей Тимофеевич расщедрился и дал три дня отдыха и увольнительные экипажу. Жуковы, постоянно проживавшие в Питере, пошли на концерт Шостаковича. Жена увлекалась классической музыкой, а Владимир предпочитал театр кухонным разговорам, тем более, что говорить о причине проверки лодки Галлером жене он не хотел. Само всплывёт, тогда и поговорим. Сидел и слушал 6-ю симфонию в исполнении оркестра под управлением Мравинского, особо не пытаясь понять смысл сложного и противоречивого произведения. Он просто отдыхал от потрескивания пара, грохота льда о лёгкий корпус, объявлений по «берёзке», повизгивания репитеров. Из филармонии пошли пешком домой по хрустящему под ногами весеннему снегу, прихваченному ночным морозцем. Жена увлеченно пересказывала ему содержание какой-то статьи о симфонии, он ей поддакивал, не забывая при этом приветствовать попадающихся военнослужащих. Шли они в двух шагах от знаменитой Ленинградской комендатуры, славящейся своей гауптвахтой и строгим начальством. Однако, обошлось. Прибыв через день на корабль, узнал, что его персоной заинтересовался комфлота Трибуц, однако официального «приглашения на ковер» он не получил. Зато на Арсенальной попался на глаза генерал-майору Дмитриеву, командующему береговой обороной КБФ, и получил трое суток ареста за нарушение формы одежды, выразившееся в неуставном шёлковом шарфике. Как командир корабля, он «отдыхал» под арестом в собственной каюте.
15-го апреля ледокол «Красин», бывший «Святогор», взломал лёд, побуревший на солнце, и повёл «К-21» курсом 285 градусов мимо маяка Толбухин. Старпом, обрадовавшись полученной краске и возможности помучить личный состав, закрасил всю пробку, которая должна впитывать конденсат, поэтому, при проходе через отсек, попадаешь под душ. В районе Таллина пару раз застряли во льду, «Красин» пробежал вдоль борта, у старпома аж челюсть свело: льдины сдирали краску с лёгкого корпуса, продавливали его, превращая борта лодки в гофру. Наконец, чистая вода! Прекратился скрежет в отсеках, ровно стучат дизеля, шесть человек в ограждении рубки, расчёты ПВО в готовности у новых счетверенных «Бофорсов» и по два человека у спаренных ДШК. Прошли траверз Прангли Лууд, расчёты ПВО скользнули по поручням в прочный корпус, лодка перешла в позиционное положение. Вместе с Жуковым на мостике адмирал Галлер, он будет принимать зачёты у командира, и подтверждать его право на управление лодкой.
– Дайте полный, Владимир Николаевич! – сказал Лев Михайлович, подходя с секундомером к пеленгатору на репитере гирокомпаса. Глухо звякнул телеграф, переведённый на «самый полный вперёд». Забурлила вода вокруг рубки, лодка довольно быстро набирала ход. 22 с половиной узла надводной скорости – это