здесь. Подошли чистенько. Концы передали без выброски. Сходу подан трап. Жуков вежливо показал рукой Гаджиеву, что тот должен идти первым.
– Володя! Командир – ты! Прошу! – и двинулся по трапу после него.
– Товарищ контр-адмирал! Подводная лодка «К-21» возвратилась из похода. Потоплен один транспорт, 6 тысяч тонн, три стотонника, сбит один истребитель противника. Имеем повреждения балластных цистерн и легкого корпуса. Расход: 4 торпеды, 21 снаряд главного калибра, 240 снарядов 40 мм, 1200 патронов 12,7мм. Раненых и больных нет. Нуждаемся в доковом ремонте. Командир «К-21» капитан-лейтенант Жуков.
Головко опустил руку и протянул её Жукову, а сам смотрит на Гаджиева.
– Наш человек, Арсений Григорьевич! Замечаний, практически, не имею!
Фактически, у него была куча замечаний: четыре полностью исписанных блокнота. Но, в управление лодкой и в команды Жукова он не вмешивался. Просто наблюдал за тем, что происходит, и пытался понять, и посмотреть со стороны, что и как делает командир. Но, на разборе, скупо, но, похвалил. Самым серьёзным нарушением оказалось обращение к старшинам и командирам постов по имени-отчеству, как к командирам. «Он – франкмасон, он лицемерит! Он пьёт одно, стаканом, красное вино!» И точно! В походе разбилась при бомбёжке 20-ти литровая бутылка с водкой. Четвертый отсек был в умат пьяным от запаха. На разборе у командующего Жуков пожаловался на плохую работу индивидуальных машинок регенерации с патронами РВ-2, РВ-3 и РВМП с каустической содой. Шумные и бестолковые! Больше полутора суток под водой высидеть было невозможно, а если что-то с аккумуляторной батареей или пролилось что-то, то вообще, хоть всех святых выноси.
– Я писал об этом Галлеру и Наркому, но воз и ныне там, Арсений Григорьевич!
– Вот и не скажите! Тут вам целый вагон чего-то Галлер прислал. Но, всё опломбировано, а в сопроводительных документах числитесь только вы. Так что, получайте, хочется посмотреть, что там прислали. Кстати, вашу лодку перевели в разряд опытовых. Приказ по флоту пришёл вчера, поэтому и было принято решение отозвать вас с позиции.
Разбор длился часа три, рассмотрели все каверзные и скользкие вопросы. Выявили ошибку Жукова: не подал команду уменьшить глубину хода на двух последних торпедах. Может быть, поэтому и промахнулся. Затем пошли на станцию, получать вагон.
Прибыло семь установок РУКТ-3 и 8000 патронов РВ-5-41 к ним, РДП-41 и чертежи по его установке, восемь удлиненных торпед 53-38У с усиленной боевой частью и неконтактными взрывателями, две торпеды ЭТ-80 с боевой частью 250 кг морской смеси, бесследные. И 10 аппаратов безпузырной стрельбы с глубины до 85 метров. И куча документации по переоснащению. Двадцать бессонных ночей с адмиралом Галлером не прошли напрасно. Жуков довольно потирал руки, читая письмо Галлера: ««ТАС-Л-41» придёт через две недели, готовьтесь к установке!». Всё, что говорил «командир», способное производиться промышленностью в 1940-41-м годах, вышло серийно или опытово. Всё пойдёт на флот. А там, глядишь, и самонаводящиеся в двух плоскостях торпеды подоспеют. Конструкцию ГСН Жуков передал Галлеру год назад. Но, пока, ГСН остаётся в мечтах,