Каждый должен заниматься своим делом: десантники – воевать, а следователи – расследовать. Мне очередной возбуждаться на железный «висяк» не улыбается. Даже если что-то и было, доказать невозможно. Все твои выводы – сплошные предположения. Любого спроси, почему разбился пьяный в хлам водитель на бешенной скорости – потому что был пьян и слишком быстро ехал! Все! Аргументы убийственные!
Следователь поднял руку, останавливая готового перебить монолог офицера, и продолжил уже дружелюбнее:
– Ну, посуди сам. Колеса твои ничего не доказывают. Обычное дело – хватанул обочину, где всякой дряни полно, вот и пробил. А телефон, если и был у Лобычева с собой, то наверняка вылетел, когда машина кувыркалась в кювете, попробуй сыщи… Короче, только из уважения к твоему юридическому прошлому, чтоб ты успокоился наконец и меня не третировал, я запрос оператору подготовлю. Только с условием – этот запрос отработаешь сам. И учти, если ничего не нароешь, больше ко мне по Лобычеву не суйся, лады?
Вскоре Тимур Олегович выходил из казенного дома в приподнятом настроении. Пластиковая черная папочка в его руках скрывала бумагу, с которой можно законным образом затребовать информацию обо всех звонках по номеру Лобычева в день его гибели. Соболь очень рассчитывал, что именно в офисе «Мобилкома» найдется разгадка столь поспешного бегства Ивана под закат вечеринки.
Уже в машине по дороге в офис он подумал, что надо бы для очистки совести и номер Тони проверить, вдруг не случайно ее телефон тоже потерялся. Подумал, и тут же махнул рукой. Во-первых, к Гейсину с новой просьбой уже не подступишься, а во-вторых, не будет же дочка собственному отцу козни строить.
Получить в офисе нужную информацию оказалось не трудно. Менеджер, внимательно проверив полномочия Соболя, адресовал его к профессионально улыбчивой девушке за серебристым плоским монитором. Хозяйка стола отстучала дробь на клавиатуре, кликнула мышкой, и принтер послушно выдал тайну личной жизни погибшего офицера.
Тимур Олегович еле сдержался от соблазна сразу, не вставая с жесткого офисного стула, наброситься на список телефонных номеров. Кое-как дотерпев полсотни метров до машины, он уже в душном уазике разложил на коленях распечатку и начал просеивать цифры в графе «время звонка». От волнения бумага в его руках дрожала как выигрышный лотерейный билет на потных ладонях везунчика, но не прошло и минуты, как Соболь понял, что больше тревожить следователя своими предположениями ему не придется. Последний звонок по номеру Лобычева значился за шесть часов до его гибели – версия о срочном вызове по телефону летела в трубу.
Тимур Олегович стрельнул у водителя сигарету – свои неожиданно кончились, – и велел рулить в часть. Уравнение в задачке не складывалось, нужно было подходить к решению с другой стороны. В непривычно едком дыму дешевого табака Соболь закашлялся, теряя с каждым хрипом обрывки мыслей. «Так, надо взять небольшой тайм-аут. Окинем ситуацию свежим взглядом, ближе к вечеру» – подумал он, решив пока заняться служебными